Награда для Регьярда

‒ Я тебе кое что поведаю, но прежде, чем это сделать, ты должен знать, как именно её можно вернуть обратно.

‒ Неужели, её возвращение так важно для тебя? ‒ с усталым вздохом произнес Илвар.

‒ Ты не понимаешь! Хельдог не был дураком и специально выкупил мать Вилии за небывалые деньги! Он даже просчитал то, что девчонка родится седьмой. Ему и не нужен был сын от провидицы. Если получим Вилию, сможем управлять чуть ли не половиной мира!

Глава 11

Уже несколько часов я лежала в постели и, не смотря на безумие прошедшего дня, так и не смогла сомкнуть глаз. Вымотанная и уставшая я все равно металась и ворочалась, а в голове по-прежнему не укладывалось, как Ошана могла так поступить? Зачем ей всё это надо? Да что вообще на уме у этой безумной девчонки?

Затащила меня в такие дебри, что без хорошего проводника не выбраться, наворотила дел ‒ до сих пор не могла понять, зачем ей надо было прыгать с того утеса. Разве, что Ошана стремилась побыстрее распрощаться с жизнью, но на несчастную она похожа уж точно не была. Явно чрезмерная любовь брата помогала осознавать свою безнаказанность и неуязвимость. Ко всему прочему ‒ меня просто сводил с ума разговор со змеем, это все было удивительно и невероятно, но при этом так непонятно и страшно. Мне казалось, что именно змей среди всех этих событий и был сном. А вот дурь Ошаны мне не приснилась.

После того, как нас нашли, и Ошана при всех стала на меня клеветать, дорога назад прошла в полном молчании. Хуже всего, что Регьярд не сказал ни слова. Молча усадил меня на своего коня и так же молча довез до крепости. Мне бы стало легче, облей он меня словами презрения, но мужчина, который так навязчиво меня убежал в том, чтобы я ему доверилась, никак не отреагировал на обвинения сестры в мой адрес.

А что я, собственно, хотела?

Чтобы Регьярд стал ругать родную сестру, отстаивая мою честь? Ошана, при всей своей агрессивности, выглядел довольно жалко ‒ промокшая, растрепанная, покалеченная из-за собственной дурости, и, тем не менее, стремящаяся меня очернить ‒ зрелище во истину печальное. Так что глупо было бы вообще ожидать, какой-то защиты со стороны владетеля. Мне бы, на его месте, было стыдно.

Но Ошана сестра Регьярда, а кто ему я?

И почему он от меня не отказался, когда я его просила об этом? Не было бы всех этих неприятностей на наши головы.

Ко всему прочему, произошедшее в горах казалось невероятным сном. Змей, что-то говоривший про вершины Когтей, представлялся размытым и неестественным ‒ возможно, он был просто порождением усталости и страха. Но Ошана тоже видела того змея, значит ничего не приснилось и не привиделось. А жаль. Можно было бы и правда сослаться на временное помутнение собственного рассудка.

Так я не заметно для себя провалилась в сон. И снились мне горы, а я парила над ними в неимоверной высоте, только мне было не страшно, будто я была рождена среди ледяных пиков и серых туч вольной птицей. Потом я бродила по горным расщелинам и спускалась глубоко под землю. Кто-то звал меня ‒ сквозь сон я отчетливо слышала свое имя. Я даже видела ту самую вершину Когтей, только откуда мне это было известно, что это именно она ‒ не знаю. А голос все звал, завораживал, утаскивал куда-то в небо, под землю, куда угодно, но уж точно отпускать не хотел.

Меня бы так и утянуло в самую глубину сна, откуда нет возврата, если бы не сильная тряска, из-за которой разум мой смог вынырнуть из распахнутой ловушки духов.

Навязчивости, вытягивающей из ледяной реки сна, чужой воли невозможно было противиться. А, когда я все же открыла глаза, то закричать не дала ладонь, закрывшая мой рот.

‒ Госпожа, ‒ выдохнули мне прямо в ухо, ‒ мы явились от имени вашего отца. Он обеспокоен вашим исчезновением и очень желает вернуть вас обратно.

Мой отец?! В это не просто верилось с трудом. Нет, в это не верилось вообще!

Я запоздало начала барахтаться, чтобы вырваться ‒ рука закрыла мне не только рот, но и перекрыла доступ к воздуху ‒ однако, меня сжали еще крепче. Возникло опасение, что меня пришли не уговорить отправиться к отцу, а задушить.

‒ Госпожа, ‒ снова мне задышали в ухо, ‒ обещайте не шуметь.

Я усердно закивала только ради того, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха.

‒ Я вам не верю! ‒ сказала сразу же, как получила возможность дышать.

‒ Возьмите вот это, ‒ мне протянули золотой перстень с прозрачным камнем. Пришлось встать из постели и подойти к камину, чтобы рассмотреть ‒ не фальшивка ли. В прозрачном камне от отблеска огня проявилась буква «Х». Надо же, и правда перстень Хельдога.

Ну и ну!

Этот фокус он мне показал пару лет назад, когда его неожиданно накрыло волной необъяснимой заботы. Еще он говорил, что такого диковинного кольца больше ни у кого нет, это единственная в мире драгоценность, когда внутри камня вырезаны буквы и их на первый взгляд не видно, и лишь от отблесков огня свет в гранях преломляется так, что становится заметна заглавная буква имени батюшки. С этой штукой Хельдог ни за что бы не расстался… просто так.

Что происходит? Зачем я так нужна отцу?