Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

К тому времени Калиостро устал от провинциальной жизни и обратил свои помыслы к столице. По прибытии в Париж он объявил себя реставратором египетского масонства и родоначальником новой философии. С помощью своего друга кардинала де Рогана он немедленно стал вхож в высшее общество. Его успех как мага был феноменален: его посещали виднейшие персоны того времени. Подобно розенкрейцерам, он приписывал себе общение с элементалами, вызывание душ великих людей с того света, превращение металлов и постижение тайн мироздания под особым покровительством Бога. Как и доктор Ди, он вызывал ангелов, чтобы узнавать будущее, и они появлялись и разговаривали с ним, находясь в кристаллах и под стеклянными колокольчиками[209]. «Вряд ли, – говорится в «Biographie des Contemporains»[210], – в Париже была хоть одна светская дама, не хотевшая поужинать в апартаментах Калиостро с тенью Лукреция[211], хоть один военный офицер, не желавший обсудить военное искусство с Цезарем, Ганнибалом или Александром Македонским, или хоть один адвокат или советник, не стремившийся вступить в юридический диспут с призраком Цицерона». Сии беседы с усопшими стоили очень дорого, потому что, как говорил Калиостро, мертвые не воскреснут за бесценок. Графиня же, как обычно, использовала всю свою изобретательность, чтобы поддержать репутацию мужа. Ей благоволили дамы, восторженной, доверчивой и многочисленной аудитории которых она подробно рассказывала о необыкновенных способностях Калиостро. Она говорила, что он может становиться невидимым, путешествовать по миру со скоростью мысли и находиться в нескольких местах одновременно[212].

Прошло не слишком много времени со дня его прибытия в Париж, когда он оказался замешанным в громкую аферу с ожерельем королевы. Его друг кардинал де Роган, очарованный прелестями Марии Антуанетты, глубоко страдал от ее холодности и недовольства, которое та весьма часто выказывала в отношении него. В то время в услужении у королевы находилась дама ла Мотт, которой кардинал имел глупость рассказать о своих переживаниях. Мадам де ла Мотт в свою очередь попыталась сделать кардинала орудием в своих руках и неплохо в этом преуспела. Будучи камеристкой, или дворцовой служанкой королевы, она присутствовала при беседе Ее Величества с месье Бёмером, богатым парижским ювелиром, выставившим на продажу великолепное бриллиантовое ожерелье стоимостью 1 600 000 франков (около 64 000 фунтов стерлингов). Королева пришла от ожерелья в полный восторг, но ответила ювелиру отказом, посетовав на то, что слишком бедна, чтобы его купить. Мадам де ла Мотт придумала план завладения дорогостоящим украшением и решила сделать кардинала де Рогана орудием его осуществления. Для этого она встретилась с ним и с притворным сочувствием его горю, вызванному немилостью королевы, сказала, что знает способ, прибегнув к коему, он мог бы вернуть ее расположение. Далее упомянула об ожерелье и о печали, испытываемой королевой из-за невозможности его приобретения. Кардинал, который был столь же богат, сколь и глуп, немедленно вызвался купить ожерелье и подарить его королеве. Мадам де ла Мотт сказала ему ни в коем случае этого не делать, поскольку тем самым он оскорбит Ее Величество. Вместо этого она предложила ему заставить ювелира предоставить Ее Величеству кредит и принять от нее долговую расписку на выплату означенной суммы в установленный срок, подлежащий согласованию в будущем. Кардинал охотно согласился на сие предложение и приказал ювелиру составить соглашение, взяв на себя получение подписи королевы. Он отдал документ мадам де ла Мотт, которая вскоре вернула его с написанными на поле словами: «Bon, bon – approuve – Marie Antoinette»[213]. Одновременно она сказала ему, что королева очень довольна тем, как он себя проявил в этом деле, и назначит ему свидание в Версальском парке, во время которого подарит ему цветок в знак своего расположения. Кардинал показал документ с поддельной резолюцией ювелиру, получил ожерелье и доставил его мадам де ла Мотт. Пока все шло по плану. Следующей ее задачей было удовлетворить кардинала, который с нетерпением ждал обещанной встречи со своей властительной возлюбленной. В то время в Париже находилась молодая дама д’Олива, знаменитая своим сходством с королевой. Мадам де ла Мотт пообещала ей щедрое вознаграждение и без труда уговорила ее сыграть роль Марии Антуанетты при встрече с кардиналом де Роганом в вечерних сумерках в Версальском парке. Таким образом свидание состоялось. Кардинал был обманут скудным освещением, поразительным сходством двойника с оригиналом и собственными надеждами. Приняв цветок от мадемуазель д’Олива, он ушел домой с более легким сердцем, чем то, что билось в его груди вот уже много дней[214].