Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

Наиболее примечательный конфликт такого свойства в царствование Иакова I имел место между шотландским дворянином лордом Сенквиром и неким Тёрнером, учителем фехтования. В одном из тренировочных поединков между ними Тёрнер нечаянно выколол его светлости глаз шпагой. Тёрнер выразил в связи с этим величайшее сожаление, и лорд Санквир перенес утрату со всем подвластным ему стоицизмом и простил своего соперника. Три года спустя лорд находился в Париже, где был частым гостем при дворе Генриха IV. Однажды в ходе разговора сей любезный монарх поинтересовался, при каких обстоятельствах его собеседник лишился глаза. Санквир, который был лучшим фехтовальщиком своего времени и гордился этим, ответил, залившись краской стыда, что это произошло в поединке с учителем фехтования. Генрих, позабыв о своей дутой репутации противника дуэлей, беззаботно, как будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся, осведомился, жив ли еще этот человек. Больше на эту тему не было сказано ни слова, но вопрос монарха глубоко запал в душу шотландского барона, который вскоре вернулся в Англию, горя желанием отомстить. Сперва он намеревался вызвать учителя фехтования на дуэль, но по дальнейшем размышлении счел честный и открытый поединок с ним как с равным несообразным своему положению. Тогда он нанял двух браво[667], которые напали на учителя фехтования и убили его в его доме в Уайтфрайерсе. Убийцы были схвачены и казнены, за поимку их нанимателя была назначена награда в тысячу фунтов. Лорд Санквир несколько дней скрывался, а затем сдался властям в надежде (к счастью, не сбывшейся), что Правосудие отступится от своего имени и проявит к убийце снисхождение, потому что он дворянин, который из ложного понятия о чести счел уместным прибегнуть к мщению. У него нашлось множество исключительно влиятельных заступников, но Иаков, отдадим ему должное, остался глух к их увещеваниям. Бэкон как генеральный атторней поддержал обвинение, и осужденный, признанный виновным в тяжком уголовном преступлении, умер 29 июня 1612 года на виселице, возведенной перед воротами Вестминстер-Холла.

В отношении официальных дуэлей, или, иначе говоря, судебных поединков, проводимых на законном основании для улаживания конфликтов, разрешение которых обычным судебным порядком представлялось затруднительным, Бэкон был столь же категоричен, полагая, что их нельзя санкционировать ни при каких обстоятельствах. Он считал, что государственные мужи должны наконец решиться отменить их совсем и не отступать от своего решения; что надо следить за тем, чтобы ни это зло, ни нравы, его питающие, более не поощрялись и что все лица, признанные виновными, должны сурово наказываться Звездной палатой, а те из них, кто принадлежит к высшей знати, – отлучаться от двора.

При следующем короле, когда Дональд Маккей, первый из лордов Риэев, обвинил Дэвида Рэмси в государственной измене посредством сговора с маркизом Гамильтоном с целью восшествия на шотландский престол, Рэмси вызвал Маккея на поединок, дабы тот доказал правдивость своего утверждения путем единоборства[668]. Поначалу власти собирались передать дело в суд на рассмотрение в соответствии с нормами общего права, но Рэмси счел для себя более благоприятным прибегнуть к дуэли – старинному и почти упраздненному обычаю, которым при всем том по-прежнему имел право воспользоваться любой человек, подавший апелляцию по делу о государственной измене. Лорд Риэй охотно принял вызов, и оба оппонента были заключены в Тауэр, где пробыли до тех пор, пока не нашли поручителей в том, что в день, назначенный судом, они явятся для разрешения вопроса. Управление делом было поручено Маршальскому суду Вестминстера, в связи с чем граф Линдсей был назначен лордом-констеблем Англии. Незадолго до назначенного дня Рэмси сознался во всем, что лорд Риэй ранее вменил ему в вину, после чего Карл I положил конец судебному разбирательству.

Однако в Англии того периода разногласия между сословиями были сильнее обычно приводящих к дуэлям распрей между отдельными людьми. Власти Английской республики не одобряли означенной практики, и угнетенная аристократия давала волю своим пристрастиям и предрассудкам на континенте, сражаясь на дуэлях при дворах иностранных монархов. Тем не менее парламент Кромвеля, несмотря на то что масштабы этой порочной практики были в то время сравнительно невелики, в 1654 году издал постановление о предупреждении дуэлей и наказании всех, кто к ним причастен. После реставрации монархии Карл II также издал прокламацию по данному вопросу. В его царствование состоялась одна позорная дуэль – позорная в силу не только своих обстоятельств, но и того снисхождения, что было проявлено к исполнителям преступления.