Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

Позвольте мне, сударь, в заключение повторить, что такого мастера своего дела не следует доводить до крайности и принуждать искать убежище в других странах, на что он смотрит с презрением как в силу своих воззрений, так и благодаря совету, который я ему дал. Вы ничем не рискуете, если дадите ему еще немного времени, и можете многое потерять, если будете его торопить. Подлинность его золота после ее подтверждения столь большим числом ювелиров Экс-ан-Прованса, Лиона и Парижа не вызывает сомнений. А поскольку он не виноват в том, что посланные ему ранее охранные свидетельства остались бесполезными, необходимо отправить ему еще одно, за успешное использование которого я буду нести ответственность, если Вы поручите это мне и доверитесь моему страстному желанию оказать услугу его величеству. Прошу Вас ознакомить его с моим письмом во избежание возможных справедливых упреков в мой адрес в случае его незнания вышеизложенных фактов. Заверьте его, если сочтете необходимым, в том, что, если Вы отправите мне такое охранное свидетельство, я заставлю господина Делиля засвидетельствовать свою преданность интересам короны в той мере, в какой она будет соответствовать степени моей личной ответственности перед королем. Таковы мои соображения, кои я представляю на Ваше высочайшее рассмотрение. Имею честь оставаться вашим покорным слугой.

ИОАНН, ЕПИСКОП СЕНЕСКИЙ.

«Адресовано месье Демаре,

министру и генеральному ревизору финансов, Париж.»

Данное письмо является наглядным подтверждением того, что Делиль был не заурядным самозванцем, а человеком исключительной хитрости и ловкости. Епископа явно обманула ловкость рук Делиля, и когда однажды его первоначальное недоверие было сломлено, он проявил такую склонность к самообману, какой, вероятно, не ожидал от него даже Делиль.

Его вера была столь сильной, что он сделал заботы своего протеже своими заботами и старался отвести от него подозрения. Однако Людовика и его министра, похоже, настолько ослепили радужные прогнозы епископа, что алхимику был тотчас же выслан третий пропуск, или охранное свидетельство, в котором король приказывал ему незамедлительно прибыть в Версаль и провести публичный эксперимент с использованием его масла и порошка. Но это не входило в планы Делиля. В провинциях он был важной персоной и настолько привык к повсеместной раболепной лести, что не испытывал желания променять ее на точную идентификацию своего статуса при дворе монарха. Под тем или иным предлогом он откладывал путешествие в Париж, несмотря на настоятельные просьбы своего доброго друга епископа. Последний, давший слово министру и поклявшийся честью, что убедит Делиля поехать, начал испытывать тревогу, поняв, что не может сломить упрямство сей персоны. Епископ увещевал его более двух лет и каждый раз слышал в ответ, что имеющегося порошка недостаточно для поездки, или что тот недостаточно долго подвергался воздействию солнечных лучей. В конце концов его терпению пришел конец, и он, опасаясь падения собственного авторитета в глазах короля из-за дальнейших проволочек, попросил его в своем письме издать lettre de cachet[179], на основании которого в июне 1711 г. алхимик был арестован в замке Ла-Палю и уведен для заключения в Бастилию.