Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

Первый легкий сигнал тревоги прозвучал в начале 1720 г. Принц де Конти, оскорбленный тем, что Ло отказался продать ему новые акции Индийской компании по их номинальной стоимости, послал людей в банк с требованием обменять на металлические деньги такое огромное количество банкнот, что для транспортировки потребовалось три телеги. Ло пожаловался регенту, обратив особое внимание последнего на зло, которое может произойти, если такой пример найдет подражателей. Регент, также отдавая себе в этом отчет, послал за принцем де Конти и приказал ему под угрозой сильной немилости вернуть банку две трети монет, которые он оттуда вывез. Принц был вынужден подчиниться деспотичному приказу. К счастью для Ло, де Конти был непопулярной персоной: все осуждали его подлость и алчность и соглашались, что он обошелся с Ло несправедливо. Тем не менее странно, что это, если можно так выразиться, бегство от банкнот не заставило ни Ло, ни регента прекратить их выпуск. Скоро нашлись те, кто на почве недоверия повторили поступок де Конти, совершенный им на почве мстительности. Все больше сообразительных маклеров справедливо полагали, что рост курса акций и количество банкнот в обращении не может быть бесконечным. Бурдон и ла Ришардье, известные спекулянты, спокойно и постепенно конвертировали свои банкноты в металлические деньги и перевели их в банки других стран. Кроме того, они постоянно и в большом количестве скупали столовое серебро и ювелирные изделия и тайно пересылали их в Англию и Голландию. Брокер Вермале, почуявший надвигавшуюся бурю, скопил золотые и серебряные монеты на сумму почти в миллион ливров, которые он сложил в крестьянскую телегу и накрыл сеном и коровьим навозом. Затем он переоделся в грязный крестьянский холщовый халат, или рабочую блузу, и в безопасности вывез свой драгоценный груз в Бельгию, где вскоре нашел способ переправить его в Амстердам.

До той поры каждый мог без труда достать металлические деньги. Но эта система не могла культивироваться долго, не провоцируя их дефицит. Отовсюду слышались голоса недовольных и требования разобраться в сложившейся ситуации. Генеральные штаты долго решали, что же предпринять, и Ло, к которому обратились за советом, предложил издать указ о девальвации металлических денег на пять процентов по сравнению с бумажными. Этот указ был опубликован, но вскоре заменен новым, согласно которому монеты обесценивались на десять процентов. Вместе с тем были ограничены единовременные банковские выплаты монетами: до ста ливров золотом и до тысячи серебром. Все эти меры были не в состоянии вернуть доверие к бумажным деньгам, несмотря на то, что ограничение наличных платежей до столь узких рамок поддерживало кредитоспособность банка.

Вопреки всем усилиям, благородные металлы продолжали переправляться в Англию и Голландию. Все оставшиеся в стране монеты берегли как зеницу ока или прятали, и в конце концов их дефицит стал настолько ощутимым, что больше не могли осуществляться торговые операции. Тогда Ло отважился на дерзкий эксперимент он решил вообще запретить хождение металлических денег. В феврале 1720 г. был издан указ, который вместо того, чтобы в соответствии с его предназначением восстановить кредитоспособность банкнот, нанес им смертельный удар и поставил страну на грань революции. Этим пресловутым указом любому человеку запрещалось иметь в своем распоряжении более пятисот ливров (20 фунтов стерлингов) в монетах под угрозой крупного штрафа и конфискации найденных сумм. Было также запрещено скупать ювелирные изделия, серебряную и золотую посуду, а также драгоценные камни; доносчиков поощряли искать нарушителей, обещая половину обнаруженной ими суммы. Вся страна взвыла в отчаянии от этой неслыханной тирании. Ежедневно имели место самые одиозные гонения. Семейное уединение нарушалось вторжением доносчиков и провокаторов. Самых добродетельных и честных обвиняли в преступлении из-за имевшегося у них одного луидора. Слуги предавали своих хозяев, сосед шпионил за соседом, а аресты и конфискации стали столь частыми, что суды трещали по швам от непомерного количества заводимых дел. Стоило доносчику сообщить, что он подозревает кого-либо в укрывательстве денег в собственном доме, как тут же выписывался ордер на обыск. Лорд Стэйр, английский посол, говорил, что теперь невозможно было усомниться в искренности принятия Ло католичества, так как он основал самую настоящую инквизицию, сперва в высшей степени наглядно подтвердив свою веру в преобразование одного вещества в другое путем превращения золота в бумагу.