Найдёныш

Новобранцам пришлось тяжко. Даже Неду, который привык к тяжёлому труду и лишениям. Не так просто научиться не сбиваться с шага в тесном строю, да ещё и держа в руках здоровенное копьё.

Копья были разного размера — третий ряд тащил трёхметровые копья, концы которых торчали дальше первого ряда, у второго ряда копья были покороче, в впереди уже стояли солдаты с копьями совсем короткими. Этим достигалось то, что когда враг пойдёт на строй копейщиков, перед собой увидит сплошной лес из наконечников. Взаимодействие с пращниками, лучниками и мечниками они пока не отрабатывали. Это будет дальше.

Плохо то — как сказал Арнот — что копейщики это самое настоящее мясо, которое гибнет в первые минуты боя. Они всегда стоят впереди и принимают на себя весь удар врага, поднимая супостатов на копья. И отходят последними, прикрывая отступление основной группы.

— Бежим, не спи! — шепнул Ойдар, и бросился следом за остальными в дверь столовой, хлопнув задумавшегося Неда по плечу. Тот очнулся от мыслей и тоже занырнул под длинный навес, где стояли вкопанные в землю столы с узкими скамьями сбоков. Между рядами уже катились тележки, из которых солдаты-раздатчики наливали и насыпали еду в миски новобранцев. Всё происходило довольно быстро, чётко и отлажено. А ещё — еда была вполне приличной, а для неизбалованного Неда — очень вкусной. Мясо, разваренная в бульоне крупа, густая похлёбка с куском лепёшки — ешь сколько хочешь, но только в отведенное для обеда время. Не успел — остался голодным. Успел съесть и хочешь ещё — хоть обожрись.

Армия не экономила на еде для солдат. Чем больше еды — тем больше можно списать на то, что сожрали солдаты. И получатся кругленькие суммы для командования. В общей массе продуктового потока легко украсть немножко от большого. А если бы экономили, порции были бы маленькими — от ноля ничего не украдёшь. Кроме того — не будешь кормить это «мясо», они и до поля боя-то не доживут. Хороший хозяин кормит своих псов.

Отдельно на столах стояли овощи и фрукты — никому не нужны солдаты с шатающимися и выпадающими зубами, опухшие от цинги.

Через несколько минут в столовой слышался только стук деревянных ложек о деревянные же миски, да чавканье, напоминающее хлюпанье сапог в болотной жиже. Большинство солдат не отличалось хорошими манерами. Ойдар всегда морщился, глядя как сосед напротив перемалывает еду, раскрывая рот, как мусорная корзина. Он постоянно жаловался Неду и Антору, что вид пережёванной пищи в глотке этого прыщавого увальня отбивает у него весь аппетит. Впрочем, это была неправда — аппетит этим парням не могло отбить ничего на свете — еда сметалась в мгновение ока, и скоро многие новобранцы подняли руку, требуя от подавальщиков добавки.

В обеденном перерыве, кроме еды, был ещё один хороший пункт — после обеда будут вожделенные два часа отдыха, когда солдаты могли подремать в тени, сходить в сортир, посушить портянки, пропитанные едким потом и расстегнуть надоевший мундир, натирающий шею. После отдыха будут новые тренировки, до самых сумерек, но пока — эти два часа принадлежат солдатам.

— Ох, как я налопался! — Арнот плюхнулся на скамейку забора, и откинулся назад, блаженно прикрыв глаза — так-то здесь хорошо кормят…если бы ещё не эта муштра, и не Дракон…

— Тихо ты! — шикнул кто-то из солдат, сидевших и лежащих рядом — вон он, прохаживается, как цепной пёс! Уууу…ненавижу! Так бы и загнал ему нож в спину!

— Не болтай, чего не надо — нахмурился солдат постарше, с пышными висячими усами — донесут, узнаешь, как это — когда шкура на спине висит клочьями! Чего он тебе сдался? Ходи правильно, да копьё держи как надо, и будет всё нормально.

— Ой! — вздрогнут Арнот и оглянулся назад, туда, где забором обычно занимались муштровкой старослужащие солдаты — чего это такое?

Щёлк! Щёлк! — твёрдые горошины прощёлками по скамье, а новобранцы вскочили со своих мест под дружный хохот солдат за забором — те высунули в щели трубочки, сделанные из тростника, и подвергли парней жестокому обстрелу.

— Что, не нравится, птенцы?! — захохотали солдаты за забором, продолжая расстреливать новобранцев, сидящих в карантине.

— Придурки! — взбесился Ойдар — сейчас я вам башки посворчиваю!

Он вскочил на скамейку, подпрыгнул, уцепившись руками за верхнюю перекладину, и с ругань отпустил, свалившись вниз — руки были разодраны в кровь. На высоченном аборе плюс ко всему имелись забитые мелкие гвозди, видимо устроители военного лагеря прекрасно были осведомлены о пристрастиях солдат шастать там, где не надо. Все контакты с внешним миром у новобранцев были сведены до минимума.

— Иди к лекарю — пожал плечами Арнот — надо замазать раны мазью. Не замажешь — может начаться воспаление и тебе отрежут руки. Будешь инвалидом. Зато пенсию получишь — целый золотой в месяц, и налоговые льготы.

— Тьфу на тебя! — яростно сплюнул Ойдар, и под смех товарищей заторопился к белому зданию за плацем. Там сидел дежурный лекарь, обслуживающий полк.