Найденыш

Оставшись наедине с Гришкой, Елисеев не сдерживал эмоций. Вырванная на последних метрах победа настолько его воодушевила, что он стал строить наполеоновские планы в предстоящих гонках. Григорий его восторгов не разделял. Откинувшись на кресле, мальчишка анализировал последние события. Играть с потусторонней Силой оказалось опасно и чревато для здоровья. Даже такая сильная лекарка, как Вероника, с трудом совладала с восстановлением ауры, хотя и виду не подала, что ей тяжело было латать в ней дыры. Энергетические каналы только-только начали свою оздоровительную деятельность, улучшая самочувствие.

— Как это выглядело с твоей стороны? — прервал он поток слов. — Что ты чувствовал?

— Да я вообще не понял, что произошло. Действовал по твоему плану, держался в коридоре на хвосте у Андрея. С Алексом такой номер не проходит. Он всегда сбрасывает преследователя. А вот Логинов ошибся, дал коридор, — старший кадет покачал головой, и, не отрывая взгляда от заросшей жесткой степной травой колеи, добавил: — Сначала мне показалось, что вокруг нас завихрился воздух, но на такой скорости фиг что разберешь. Может, это от быстрой езды, а, может, галлюцинации какие, или тепловые завихрения. А потом все вокруг меня замерло, словно нажали стоп-кадр. Я не защелкал клювом и дал газу. Пролетел между Алексом и Андреем, ну, а там финиш.

— Интересно, если ты ощутил остановку времени, что они могли увидеть? — задумчиво произнес Гришка. — Ты расспрашивал?

— Да ты видел бы их рожи! — захохотал Елисеев. — Финиш — вот он, рукой подать, и вдруг я вырываюсь из коридора!

— Какой было видение ситуации с их стороны? — Григорий надавил на излишне радующегося Кольку. — Мне это важно знать. Они же говорили что-то, или молчали, как рыбы?

— Их Костя расспрашивал, и все время в твою сторону смотрел. Алекс ничего не понял. Он так и сказал. Никаких ощущений. Да и что он может почуять? Вяземский — слабый одаренный. Почти никакой. Единственная его сила — деньги рода. А вот Логинов почуял. Говорит, воздух перед ним стал похож на кисель, такой же вязкий. Но это всего лишь одно мгновение, а потом все стало прежним. Только меня вперед пропустили. Самое главное: они даже и мысли не допустили, что проиграли из-за твоих штучек. Стали разбирать ошибки и сошлись во мнении, что сами виноваты. Дали мне оперативный простор.

— Ты говорил, что гонки проходят попарно, — напомнил Гришка.

— Ну, так и есть. А обычно мы по трое-четверо гоняем. Вот Вяземский и Логинов всегда в спарке ходят.

— Поэтому тебя и зажали, не давая коридор, — кивнул подросток. — Значит, никаких подозрительных магических воздействий они не обнаружили?

— Нет, — помотал головой Колька. — Точно, не поняли. А вот Костя будет копать.

— Кстати, а чей род он представляет?

— Краусе. Только помогает Алексу, ну, и заодно, Андрюхе. У него с Вяземским какие-то особые отношения.

На мгновение Гришка задумался, вспоминая, где мог слышать фамилию Константина. Память, немного посопротивлявшись, подсказала. Об этом роде рассказывал атаман Данилов, и понемногу — Тагир и Кирилл. Сами по себе члены рода не представляли собой что-то значимое, засветились лишь на светских раутах да различных благотворительных акциях. Да еще в конкурсах девушки рода постоянно участвуют. Не блистая особой красотой, они все равно старались засветиться ради будущей партии с каким-нибудь знатным дворянином. Краусе уже третье столетие верно, до собачьей преданности, служат Китсерам. И вот именно из-за этой фамилии Гришка напрягся. Взрослые друзья-потайники ему ничего не говорили о многочисленных проблемах с этим кланом, но из отрывочных разговоров мальчишеский ум вынес суждение: Китсеры опасны своим стремлением нанести вред лично ему. Зачем-то он нужен богатому клану с немецкими корнями. Только после переезда в Албазин и разговоров с Олегом Полозовым Гришка узнал многое из давней истории противостояния. Появление Кости на горизонте, пусть и случайное, могло изменить многое в жизни подростка. А это означало одно: нужно очень осторожно применять свой Дар. Сегодня он чуть не засветился по полной.

— А он непрост, этот пацан, — задумчиво проговорил Константин, глядя на девушек, прибирающихся после пикника. Парни сложили стол, закинули его в багажник белой «Ладоги», помогли перетащить картонные коробки, сложив в них пустые бутылки и грязную пластиковую посуду. Техники-водители разобрали мангал и отошли в сторону, закурив на ходу.

— Чем же он непрост? — отряхивая руки от налипших крошек, спросил Логинов. — Обычный подросток с большим самомнением. Я-то понял, что он хотел повлиять на результат гонки, но чуть сам себя не угробил.

— Значит — сумел, — усмехнулся волхв.

— О чем ты говоришь? — к ним присоединился освободившийся Алекс. — Мы сами лоханулись, дали ему чуть больше просвета.

— На ваших машинах стоят самые наилучшие плетения, блокирующие влияние чужих атакующих заклятий! Ни единого шанса не было повлиять на результат! — воскликнул чуть громче обычного Константин, но сразу же осекся, чтобы не привлечь внимание девушек. — Но это случилось!