Найденыш

Трое детей, восемь внуков в могиле — таков результат войны, тянущийся не один десяток лет. Анатолий Архипович подозревал, кто подрубает корни, но вынужден был тратить все ресурсы на отражение атак со стороны наглого купечества и некоторых родовитых семей, действовавших — и это, несомненно — совокупно с тайным врагом. Хотя, какой он тайный? Давно еще, в пору своей зрелости Назаров столкнулся со странностями, преследующими их род. Кто-то методично подбирался к архивам аристократических кланов, хранящихся в Имперском Фонде в Санкт-Петербурге. Искали целенаправленно тех, кто считал себя потомками ариев, имевших в крови Силу четырех стихий. Именно овладение всеми магическими техниками не давало покоя врагам из родов, смешавших свою кровь с англосаксонскими, германскими или романскими домами. И фамилии этих врагов Назаров знал давно. Недаром в Имперском Отделе спецопераций ему по старой памяти и за заслуги перед Отечеством дали выход на многочисленные старые и старинные документы, где было написано много чего интересного. Анатолий Архипович отличался великолепной зрительной памятью. Имена, связи — все это он постарался зафиксировать в голове, потому что знал: ему не дадут даже возможности сделать копии для личного пользования. Устное изучение — только так.

И родственники: вместо того, чтобы поддержать главу рода в тяжелые времена, трусливо дистанцировались от развивающихся событий, и появились тогда, когда почти некому было отстоять богатства основной ветви Назаровых. Оставалась только надежда на Валечку — единственную внучку его младшего сына. Анатолий Архипович, чувствуя, что петля сжимается у него на горле, заблаговременно спрятал Валентину в такой таежной глухомани, куда, кроме медведей мало кто заглядывает, и вздохнул с облегчением. Решение пришло сразу после того, как внучка сказала деду о своей беременности. Кто отец — она решительно отказалась называть его имя. В цейтноте уже не оставалось времени на выяснение чистоты крови незнакомца. Надежда на сохранение Силы, пусть и разбавленной чьей-то кровью, оставалась. Рано или поздно кланы Краусе и Китсеров — этой подлючей ветви романо-германского происхождения — доберутся и до Валентины.

Ему помог отставной офицер имперской госбезопасности майор Голубев, согласившийся доставить внучку через всю Россию в Амурскую губернию к своему старинному другу, который, по его словам, мог надежно спрятать девушку. Перекрестив Валечку, Назаров с тяжелым сердцем отправил ее далеко от себя. Удивительно, в свои восемьдесят с лишним лет Анатолий Архипович считал, что может постоять не только за себя. Он до сих пор с легкостью разгибал подковы, выбивал сотню очков в мишени из своего фирменного пятнадцатизарядного «Штайера», но случись рукопашная — здесь уже возраст давал о себе знать.

Двустворчатые двери гостиной распахнулись, и на пороге возник его управляющий, седовласый мужчина едва ли не с военной выправкой. Темно-фиолетовый китель с шевроном родового знака — рубин в обрамлении свастики — на левом рукаве, элегантно сидел на его поджарой сухощавой фигуре.

— Чего тебе, Сашка? — недовольно буркнул Назаров, слегка повернув голову в его сторону. Заложив руки за спину, он изучал портреты своих предков, и делал это с таким видом, что сейчас для него важнее дела нет.

Сашка, которому лет было чуть меньше Патриарха, слегка склонился, демонстрируя плешь на макушке, прикрываемую редкими посеребренными волосами.

— Прибыл представитель Китсеров — барон Катаев, — доложил управляющий, отчего его голос прозвучал гулко в пустом помещении.

— Со всей своей сворой? — поморщился Назаров.

— Без них — никуда, — бесстрастно ответил Сашка. — Я пустил только барона, а его бандитам категорически запретил переступать порог дома. Пусть на крыльце топчутся.

— Герой ты, Сашка! Чтобы я без тебя делал, — усмехнулся Патриарх и сел в кресло так, чтобы смотреть на вход. — Зови эту отрыжку рода. Что ему еще надо?

— Рожа у него донельзя довольная, — с непонятной интонацией произнес старик-управляющий. — Какую-то пакость сейчас скажет.

Катаев появился в гостиной с самым решительным видом. Сашка был прав. На лице барона светилась полуулыбка, которая не могла предвещать ничего хорошего для Назарова, уже привыкшего к нокаутирующим ударам судьбы. На сердце заскребли кошки. Что на этот раз?

— Господин Назаров, добрый день! — Катаев бросил быстрый взгляд по сторонам, словно опасался присутствия посторонних лиц. — Приятно видеть вас в добром здравии!

— Как говорят истинные евреи: не дождетесь! — последний представитель рода грузно пошевелился в кресле. — Да не зыркай ты глазами! Один я. Говори, что надобно, и проваливай. Недосуг мне.

— Вижу по вашему оружию, спрятанному в левом кармане пиджака, что так оно и есть, — Катаев усмехнулся одними белесыми глазами. — Боюсь, что выслушать меня придется без всякой спешки. Господин Краусе хотел бы знать ответ по активам.