Найденыш - 3. Обретение Силы

— Угадала, — волхв сел с краю мягкого кожаного дивана и привалился к высокому подлокотнику. Так было удобно. Лариса же примостилась с другого края, как осторожная и опытная охотница, не желавшая раньше времени пугать будущую жертву. Медленно закинула ногу на ногу и легким касанием ладоней разгладила подол платья. Парень с трудом отвел глаза в сторону. Что ж, деревом он не был, и мучительно сдерживал себя, чтобы не поддаться на прелести хозяйки. Значит, можно давить и лепить что угодно, решила девушка. Нет такого бастиона, который бы не рухнул под напором магических чар. Никита же в свою очередь подумал, что Лариса и без магии может свалить с ног любого представителя мужского племени.

— Ну, раз это деловой разговор, тогда мучай девушку вопросами, — хозяйка пристально взглянула на Никиту.

— Лариса, у меня в последние дни появилось странное чувство притяжения к тебе, — он не стал врать или пустословить, потому что не привык ходить кругами возле проблемы. — Не буду скрывать: ты приятная девушка, но манипулировать другими людьми как-то несерьезно, что ли… Недостойно тебя, обладающей таким страшным оружием как красота.

Никита пожал плечами, словно смущался от произнесенных слов. Лара смотрела молча, нисколько не скрывая в глазах своих желаний. Ободряюще кивнула.

— Никогда такого не было, поверь. Ощущение дикого влечения, чуть ли не до потери сознания. Я внимательно себя проверил и нашел плетение, которое ты мне подсадила. Очень сильное плетение, которое не уничтожишь с лихого налета.

— Так и есть, — улыбка Лары говорила о многом. — Ты понравился мне. А кто приходится мне по нраву — становится моим. Да, я подсадила тебе «магнит». Знаешь, что это за штука?

— По названию можно определить его функциональную направленность, — усмехнулся Никита. — Волхвы называют его «манок». Неужели плетение настолько сильно, что нельзя его снять?

— Можно, но очень и очень нужно постараться, преодолев страшную душевную и физическую боль во время ментального разрыва, — честность Лары обезоруживала и заставляла относиться к ней, как к серьезному противнику. — Это плетение — родовая тайна. Моя мама использовала его, чтобы заполучить папу в мужья. Иначе бы барон Зубов так и метался бы между дворянскими красотками, не приобретя в итоге лучшую жену в Петербурге.

— Вот как? — пробормотал Никита. — Это переворачивает мою теорию с ног на голову.

— Какую, если не секрет?

— У нас же откровенный деловой разговор… Я предполагал, что твой Дар при инициации получил какой-то дефект, и ты стала применять его ради извращенного желания иметь то, что тебе нравится. Им ты пользуешься, втягивая в свою орбиту молодых дворян.

— Тебе уже рассказали про мои «извращенные наклонности»? — грустно улыбнулась Лариса. — Ну, иногда мне хочется пошалить. Скучно, Никита, очень скучно в кругу людей, не способных выслушать крик души. Да, я такая… выбивающаяся из стройных рядов чинной аристократии. А что ты хотел, когда я по десять месяцев в году нахожусь в этом пустынном дворце одна?

Последние слова она прокричала, воздев руки кверху. В этой экспрессии, переходящей от спокойствия до раздражения, было что-то надуманное, выставленное на потеху людям. И Никита в очередной раз подумал, что с Ларисой надо быть очень осторожным. Молодая, но опытная и коварная девица.

На ее крик в зале появился знакомый уже слуга с серебряным подносом, на котором стояли чашки, кофейник и вазочка с маленькими профитролями. Старик, наверное, хорошо знал предпочтения хозяйки, и ориентировался, в первую очередь, на них, чем на желания гостей. Примут, как должное, и от кофе не откажутся. Невозмутимо поставив поднос на столик, он отступил на два шага назад, ожидая приказание девушки.

— Спасибо, Василий, — сухо произнесла Лариса. — Ступай, я сама поухаживаю за гостем.

Седой Василий снова махнул взглядом по Никите, и тихо исчез, подобно привидению в пустом и неживом дворце. Лариса разлила кофе по чашкам, наклонившись над столиком, отчего ткань платья ощутимо обрисовала приятные формы груди. Все, что делала девушка, было провоцирующим и вызывающим, только Никита был готов к таким вывертам. Он сумел заблокировать пульсацию «магнита», снизив интенсивность излучения в несколько раз. Это не спасало от яростного всплеска гормонов, но хоть как-то контролировало эмоции Никиты.

— Спасибо, — поблагодарил он Ларису, приняв из ее рук чашку. — Я не приемлю такой способ знакомства и привязывания объекта вожделения к себе. А я, как понял, стал подопытным кроликом без личного согласия. Хочешь на мне продемонстрировать свои чары? Ты не боишься навлечь на себя гнев императора, отца, в конце концов? Я ведь не просто игрушка, а дворянин, пусть и без защиты Рода. Нечестно играешь…

— Никита, дорогой, — девушка покачала головой, рассыпая волосы по плечам, — я хочу сама строить свою жизнь и решать, что мне нравится, а что — нет. У нас разница в возрасте четыре года, и я как бы перед тобой теряю преимущество: разные интересы, друзья…. Но ты мне действительно понравился. Поверь, языком болтать просто так я не привыкла.