Найденыш с погибшей «Цинтии»

— Надеюсь, будет достаточно нескольких месяцев, хотя с Герсебомом я условился о двух годах, чтобы быть совершенно уверенным в успехе.

— Хорошо, я согласен на два года. Гохштедт будет нашим арбитром[29], но чур не обижаться, — идёт?

— Согласен не обижаться, но я вижу, что вашему Квинтилиану грозит опасность присоединиться к моему Плинию, — заметил доктор и, пожав руки обоим друзьям, проводил их до дверей.

5. TRETTEN JULEN DAGE

Уже на следующий день новая жизнь Эрика вошла в нормальную колею. Прежде всего доктор Швариенкрона отвёл мальчика к портному, который одел его с ног до головы, как подобает горожанину, а затем представил директору одной из лучших стокгольмских школ. Это была «Hogte Elementar lauroverk», школа, напоминающая французский лицей[30]. Там проходят древние и новые языки, основы наук — всё, что необходимо при поступлении в университет. Так же как в Германии и Италии, там все ученики — экстерны, то есть живут вне школы. Приезжие останавливаются у преподавателя или опекуна. Плата за обучение более чем скромная, а неимущие и вовсе от неё освобождаются. Каждая школа имеет свой гимнастический зал и таким образом, наряду с общим образованием, осуществляется также и физическое воспитание.

Эрик сразу же занял первое место в классе. Он все воспринимал с такой удивительной лёгкостью, что у него оставалось много свободного времени. А потому доктор решил предоставить ему возможность посещать по вечерам «Slojdskolan» (промышленная школа в Стокгольме). Это учебное заведение, специально предназначенное для практического изучения физики, химии, геометрии и черчения — предметов, которые в обыкновенной школе проходят только в теории.

Доктор Швариенкрона справедливо считал, что посещение промышленной школы, одной из лучших в столице, будет ещё больше способствовать быстрым успехам Эрика. Но он даже и не подозревал, какую огромную пользу в действительности принесёт его питомцу двойное образование! Легко усваивая школьную программу, Эрик мог приступить теперь к более глубокому изучению основных дисциплин. Вместо отрывочных поверхностных сведений — скудного достояния большинства учеников, он накапливал точные, ясные, глубокие знания. Дальнейшее их развитие было только вопросом времени. Он получал такую солидную подготовку, что изучение самых сложных разделов университетского курса теперь уже не составило бы для него никаких трудностей.

Маляриус оказал Эрику добрую услугу в отношении языков, истории, географии и ботаники. Slojdskolan, в свою очередь, привила ему практические навыки в области техники, без которых любые, самые прекрасные теории могут оказаться лишь мёртвым грузом.

Обилие и разнообразие изучаемых предметов не только не утомляло Эрика, но, напротив, заметно его развивало, — куда лучше, чем штудирование одних только теоретических курсов. К тому же гимнастические упражнения, укрепляя его тело, давали отдых мозгу и предотвращали умственное переутомление. Эрик был одним из первых не только за партой, но и в гимнастическом зале. А свободные часы он проводил у любимого с детства моря. Мальчик радовался возможности побеседовать с матросами и рыбаками и охотно помогал им в работе. Иногда он получал от улова большую рыбину, которую с удовольствием принимала у него фру, Грета.

Эта славная женщина вскоре почувствовала глубокую симпатию к новому члену семьи. Эрик был так добр и учтив от природы, так честен и трудолюбив, что нельзя было его не полюбить. Не прошло и недели, как Бредежор и Гохштедт привязались к нему так же искренне, как и доктор Швариенкрона. Одна только Кайса не питала к нему симпатии. То ли маленькая фея считала, что с его приходом поколебалось её безграничное владычество в доме, то ли ей было досадно, что доктор в присутствии Эрика подсмеивается, впрочем, довольно безобидно, над её ужимками «принцессы-недотроги». Так или иначе, но она всегда старалась дать почувствовать Эрику своё холодное пренебрежение, которое не могла сломить даже его безукоризненная вежливость. К счастью, Кайсе не так уж часто удавалось выказывать Эрику своё презрение: он либо отсутствовал, либо занимался у себя в комнате.

Жизнь его текла довольно гладко, не нарушаемая никакими из ряда вон выходящими событиями. Воспользуемся этим, чтобы перешагнуть через два года и возвратиться вместе с ним в Нороэ.