Найди меня

— Не спорь, малым числом воинов мы быстрее доберёмся до Куинн, к тому же к нам должен присоединится риаг Лесар и риаг Тонис. У Грэди много наемников, но и нас хватит, чтобы вызволить Куинн.

— Ты доверяешь им?

— Нет, но выбора у меня нет, оставить туат без защиты я не имею право.

— Я еду с вами

— Лиам, твоя рана ещё не зажила

— Я еду с вами

— Хорошо, ночью выступаем, — согласился, чувствуя, что ещё немного и рухну от усталости. Но задержаться еще даже на час я не мог, чувство страха и беспокойства не покидали меня. Я верну жену и постараюсь вымолить прощение, если не простит… что ж сам виноват, но я буду знать, что Куинн в безопасности, в долине. А я… пора вернуть туат отца.

*Крепость*

Проснулась судя по тёмным окнам глубокой ночью, в комнате было достаточно светло от стоящей на столе лампы. Поворачиваясь набок, пытаясь найти удобное положение телу, чтобы спине было не так больно, от неожиданности замерла. В кресле рядом с потухшим камином спал Кенел Энда, тени, отбрасываемые пламенем на его лице, нахмуренные брови, сжатые в тонкую линию губы и усталость, вот что я видела перед собой.

— Проголодалась? — вдруг спросил мужчина, рассматривая его, не заметила, что он уже не спит.

— Да, — прошептала, глядя ему в глаза, пытаясь понять, что происходит. Зачем это всё?

— Бульон должен быть ещё тёплым, — поднялся с кресла мужчина, у камина стоял небольшой котелок, из которого он налил в миску ароматной мясной жидкой похлёбки, — не поднимайся, я помогу.

Подойдя ко мне, сел на край кровати, подложив под мою спину подушку, он аккуратно, не отрывая свой взгляд от моего лица, убрал с моей щеки прядь волос, заправив её за ухо и только после этого, принялся меня поить с ложечки бульоном.

А я? Я растерялась. Не понимала, что происходит.

— У тебя много вопросов в глазах, — усмехнулся Кенел, — я отвечу на все, почти на все. Но не сегодня, когда тебе станет лучше… моя воинственная Куинн.

— Твоя? — глухо переспросила, проглотив очередную порцию бульона, попытка отобрать ложку и есть самой не увенчалась успехом.

— Хм…всё после, — хмыкнул мужчина, — отдыхай.

Откинувшись на подушку, закрыв глаза, я размышляла, сон не шёл, спина немилосердно болела. Мои мысли лихорадочно метались, я пыталась ухватить хоть бы одну, но не получалось. И только один вопрос набатом стучал в голове: «Что ему от меня надо»?

— Куинн? — обратился мужчина, стоило мне открыть глаза, ночью я незаметно для себя уснула и сейчас при солнечном свете хотела рассмотреть место, куда меня занесло.

— Да?

— Делма поможет тебе умыться, — проговорил Кенел, прежде чем покинуть комнату.

— Идём девочка, — для старушки на вид древней Кары, она оказалась довольно крепкой, с лёгкостью подхватив меня под руки, чуть ли не волоком потащила к бочке, из которой шёл пар.

— Спасибо, — поблагодарила, забираясь чуть горячеватую воду, поморщилась, ощутив пощипывание ссадин.

— Смажем мазью, мигом заживёт, — заверила меня, судя по всему, травница, — давай голову помою, волосы испачкались, а Кили сейчас постель сменит.

После её слов из тёмного угла выскочила девушка лет восемнадцати и быстро принялась перестилать кровать. За всем этим я отрешённо наблюдала, отдавшись в сильные, но осторожные руки травницы, мысли ворочались лениво, но главное — я отметила — Кенел Энда богатый наемник-риаг. Удастся ли мне, откупится?

В постели я пролежала три дня, за всё это время, Кенел, каждый вечер сидел в кресле и не сводил от меня взгляд, чем жутко нервировал.

Первый день он собственноручно кормил и поил меня. Второй просто помогал, держа тарелку передо мной, пока я быстро метала ложкой, чтобы поскорее закончить эту процедуру. Мужчина это видел, но не комментировал, украдкой взглянув на него, успела заметить лукавые смешинки в его глазах.

На третий он просто подавал чашки с едой, дожидался, когда я закончу и всё так же продолжал молча наблюдать за мной. На вопросы не отвечал, говоря, что ещё рано.

Эти странные вечера вдвоём… я, полулежа в кровати, с листком бумаги и пером, записывала всё, что вспомнила об обработке льна. Кенел, тоже что-то черкающий на своём листе бумаги, хмурящий брови. Дико, непонятно…

Но встать и уйти, у меня не было сил… поэтому терпим — восстанавливаемся.