Найди меня

В этот раз у нас все получилось. В феврале 1904 года я родила нашу младшую дочь Клэр.

* * *

Годы, прожитые в Велчестере между англо-бурской и Первой Мировой войнами, оказались мирными и счастливыми для нас. Дети росли, мы продолжили работать в больнице (Бэркес ушел на пенсию вскоре после нашего возращения из Африки, а Мэтью не стал искать ему замену, так что пусть и неофициально, но я начала работать в качестве второго врача) и развивать поместье (дела шли очень даже неплохо), сделали большой ремонт в замке и устроили грандиозный прием для друзей после его окончания.

Конечно, жизнь все равно не была для нас легкой и с каждым годом я все сильнее ощущала какую-то внутреннюю тоску и потерю. Не стало многих людей, которые, казалось бы, будут рядом всегда. В 1905 году неожиданно умерла Кингсли, и я еще очень долго не могла привыкнуть к ее отсутствию в больнице и нашей жизни. За годы совместной работы мы стали не просто коллегами, а настоящими подругами. В 1910 от рака умерла моя мать, а в 1912 году Вайолет погибла во время крушения печально известного Титаника. Каждая из этих смертей больно резанула мне по сердцу и показала одну простую истину: в этой жизни я не была сторонним наблюдателем с холодным сердцем, наоборот, я проживала ее на полную катушку и больше не боялась простых человеческих эмоций, за которые мы так часто расплачиваемся болью. Терять близких было невероятно больно, ведь я как никто другой знала, что это действительно навсегда. В такие минуты я напоминала себе, что пока у меня есть Мэтью и дети, в моей жизни все хорошо.

Ноябрь 1913 года. Велчестер

— Мама? — Анна приоткрыла дверь моей спальни и заглянула внутрь. Должно быть, она стучала, но я слишком глубоко ушла в свои мысли и не слышала этого.

— Да, милая? — я улыбнулась старшей дочери.

— Только что доставили мое свадебное платье и мне страшно открывать его одной. Давай сделаем это вместе?

Я взглянула на часы и слегка нахмурилась: моя смена в больнице начнется через час и мне следовало уже начать собираться, если я не хочу опоздать. Но стоило мне взглянуть в умоляющие глаза Анны (а они у нее от Мэтью, что делает просто невозможным сопротивляться взгляду дочери), как я тут же подумала, что пара минут ничего не решит и я вполне могу задержаться.

— Конечно, — я поднялась на ноги, и мы направились в ее комнату. — Позови Уолис, давай сразу примерим его.

Анна просияла.

Через пятнадцать минут Анна уже была одета в пышное, богато расшитое бисером платье цвета слоновой кости и несмело смотрела на меня, ожидая вердикта.

— Ты красавица. Думаю, твоему отцу не стоит этого видеть, если мы не хотим, чтобы он упал в обморок.

Дочка слегка улыбнулась, но я знала, что ее волнует вовсе не мнение Мэтью.

— Мама, как думаешь, Джейми понравится?

Я присела на кровать и обвела взглядом спальню Анны. Практически все стены и свободные поверхности были увешаны ее рисунками. Страсть дочери к рисованию, появившаяся годы нашего с Мэтью отсутствия дома, вовсе не прошла, а лишь становилась сильнее. Когда Анне было четырнадцать, я заметила, что среди натюрмортов и пейзажей все чаще мелькает портрет одного и того же парня. Красивое лицо с правильными чертами, непослушные темные волосы и большие ярко-голубые глаза. Несложно было узнать в этом молодом человеке Джейми Корнуэла, младшего сына графа Корнуэла, с которым Мэтью познакомился и подружился в первые месяцы войны в Африке. Анна и Джейми познакомились во время визита Корнуэлов в наш дом. Я знала, что симпатия Анны оказалась взаимной и они состояли в переписке. С огромным трудом мне удалось уговорить Мэтью не вмешиваться и просто посмотреть, чем все это обернется. И вот, девять лет спустя то, что начиналось как подростковая влюбленность, привело к подготовке к свадьбе, которая должна была состояться через месяц.

— Думаю, Джейми был бы не против любого платья, ведь ему нравишься ты. Но в этом ты просто очаровательна.

Чем старше я становилась, тем быстрее летело время. Проснувшись морозным декабрьским утром и наблюдая за спящим Мэтью, я думала о том, что мы поженились совсем недавно, а сегодня уже выдаем замуж нашу старшую дочь. Наверное, жизнь с Мэтью была очень счастливой, если двадцать четыре года промчались словно миг.

— Доброе утро, — сонно пробормотал Мэтью, плотнее укутываясь в одеяло. По утрам он всегда жутко мерз.

— Доброе, — я тоже забралась под одеяло и прижалась холодными ногами к телу Мэтью, заставив того поморщиться. — Ты готов?

— Нет, — честно признался Мэтью, прикрывая глаза. — Думаю, я не волновался так сильно со времен нашей свадьбы. И то, кажется, тогда было легче.

Я не смогла сдержать улыбки от того, что мы оба вспомнили этот день.

— А я не так уж и волновалась. Я была уверена в своем выборе.

— И ты ни разу не пожалела, Мэри? — тон нашего разговора изменился, если до этого он был немного шутливым, то сейчас взгляд Мэтью был серьезным.

— Ни разу, — честно ответила я. — За все эти годы.