Найди меня

Через два день после похорон я вернулась к работе. Мне было тяжело вновь оказаться в больнице, ведь абсолютно все там было создано Мэтью и напоминало о нем, но одновременно именно здесь я ощущала себя ближе всего к мужу. Переступив порог кабинета, я словно бы на минуту оказалась в том времени, когда мы с Мэтью работали вместе. Мне показалось, что дверь вот-вот скрипнет и он войдет сюда, сразу же начав раздавать указания или рассказывая что-то интересное…

Я покачала головой. Нет, Мэри, никто не войдет. Теперь в больнице только ты и остальные медсестры.

Я села в кресло Мэтью и постаралась собраться с мыслями. Мне следовало бы как можно скорее заняться поисками нового врача, который согласиться переехать в наше захолустье и работать под руководством женщины. Я твердо решила, что не позволю никому другому управлять больницей. Мэтью поддержал бы меня, а может мне просто хотелось так думать, ведь больница теперь словно мост связывала мою нынешнюю жизнь с той, какой она была до смерти мужа. Нам всем нужно за что-то держаться, а моя сила сейчас в работе. Заберите у меня ее и от меня вовсе ничего не останется.

Все следующие дни я с утра до ночи пропадала в больнице и старалась не думать о приближающейся важной дате. Десятое июня. Ровно тридцать лет с тех пор, как мы познакомились с Мэтью. Я решила, что возьму выходной в этот день, отправлюсь в Лондон и обязательно зайду на Трафальгарскую площадь. Разумеется, я знала, что в этот год, как и во многие последующие, я не смогу встретить там Мэтью, но отчего-то была уверена, что должна пойти.

Ночью перед поездкой я почти не спала. Бессонница, появившаяся у меня после смерти Чарли, вернулась с новой силой, так что в последнее время это стало обычным делом для меня. С огромным трудом, я заставила себя оторвать голову от подушки на два часа раньше обычного, быстро оделась без помощи горничной и спустилась в столовую. К моему огромному удивлению, там уже завтракал Артур.

— Мама? — он оторвался от газеты и встал, приветствуя меня. — Доброе утро, ты рано сегодня.

— Доброе утро, — я села за стол и налила себе кофе. После таких ночей мне хочется пить его литрами. — Да, я запланировала поездку в Лондон и хочу успеть на утренний поезд.

— Правда? — Артур вскинул брови и по его лицу я поняла, что он о чем-то задумался. — С кем поедешь?

— Одна. Хочу пройтись по магазинам и немного развеяться.

Разумеется, я покривила душой, но я не могла сказать правду.

— Ладно, — он вдруг поднялся на ноги. — Подождешь пару минут, хорошо? Я должен кое-что отдать тебе.

И прежде чем я сообразила, что происходит, Артур стремительно вышел из столовой. Он вернулся через несколько минут, держа в руках небольшую коробочку дня украшений и конверт из плотной бумаги. Бросив взгляд на печать, я сразу же поняла, что это от Мэтью.

— За несколько дней до свадьбы я ездил в Лондон покупать подарок для Мэриголд и папа тоже кое-что заказал у ювелира для тебя. Когда он заболел, то попросил передать тебе письмо и подарок десятого июня.

Дрожащими руками я приняла коробочку и конверт, отчаянно борясь с подступившими слезами. Почему-то это напомнило мне тот вечер девятнадцать лет назад, когда Генри привез мне вести от Мэтью из Африки. То письмо с другого конца света было для меня гораздо важнее драгоценностей, что прилагались к нему, но письмо, которое я держала в руках сейчас, было поистине бесценным. Я вдруг поняла, что это действительно последнее, что я получила от Мэтью в этой жизни.

Мне хотелось сразу же сломать печать и углубиться в чтение, но я знала, что не смогу остановить поток слез, а плакать при ком-то, тем более при Артуре, не входило в мои планы. Так что я поблагодарила сына, положила письмо и коробочку на стол и сделала вид, что полностью занята едой.

— Мам, — я подняла голову и снова поймала на себе задумчивый взгляд Артура. — А почему именно десятое июня?

— Ты о чем? — стараясь не показать тревоги, спросила я. Нет, Артур не мог знать нашу с Мэтью тайну, но он был умен и мог о чем-то догадываться.

— Ну, папа попросил отдать тебе письмо и подарок именно десятого июня, и в этот же день ты собралась в Лондон, а еще перед смертью папа тоже говорил что-то насчет этой даты. Анна подумала, что он бредил, но я видел его глаза. Папа понимал, о чем говорит.

Боже, как же Артур близок и одновременно далек от разгадки нашей тайны. Я подавила в себе огромное желание рассказать ему всю нашу историю, и в моем ответе прозвучала лишь безопасная правда.

— Десятое июня — это годовщина нашего знакомства, — я постаралась улыбнуться. — Сегодня ровно тридцать лет.

Артур понимающе кивнул.

— Ты точно не хочешь, чтобы я поехал сегодня с тобой? Или можешь взять с собой Клэр…

Я покачала головой.

— Нет, сегодняшний день я проведу одна, — с этими словами я выбралась из-за стола и, не забыв взять письмо и подарок, поднялась в спальню, плотно прикрыв за собой дверь.