Найди меня, мама (СИ)

— Да ладно, брат! Ты ее ревнуешь! — Роман изумленно цыкнул и покачал головой.

Cо мной что-то не так? Или Даша того не стоит? Даша стоит и большего… стоила…

— Чему удивляешься? Я что, не такой же человек как вы все?

В слабостях признаваться трудно. Это Даше я бы ни за что не признался, что ревную. Но брат — это брат. Мы с ним ничего не скрываем друг от друга. Это всегда выручало. Когда у одного слетала крыша, второй трезво мыслил и не давал наделать глупостей. Роман решил, что на этот раз его очередь быть рассудительным. Пусть старается, для разнообразия.

— Дело не в этом. Крышу женщины нам рвут капитально — это факт. Но ты сам себя слышишь? Ты мог ревновать к тому же Борисычу… Не знаю… ко мне, но к этому… — он не закончил, решив не материться.

Упоминание ее бывшего разбудило новый приступ ревности. Я-то всегда считал себя не ревнивым. Теперь все сошлось, встало на свои места, и стало ясно, почему Даша к себе никого не подпускала. И меня тоже не особо желала. Я не давил, не принуждал, но и она не горела желанием. Горела она к другому — бывшему. Брату смешно это слышать. Забыл, видно, что любовь зла…

— Это для тебя и меня он этот, а для нее… — я тоже не стал озвучивать то, из-за чего последние несколько часов сходил с ума.

Вникал в подробности дела, заведенного в прокуратуре. Внимательно читал досье на Дашу и Заварзина, которое предоставил мне Роман. Да, Роман с маниакальной педантичностью собирал досье на тех, с кем когда-либо имел дела. Картинка складывалась совсем не такая, какую нарисовала мне Даша. Далеко не жертва, обманутая врачами и бывшим, а расчетливая аферистка. В аферистку тоже не особо верилось.

Но зачем ей все сложности и риск, если она могла получить меня тепленького и мои деньги? Не из жадности же. Полученное шантажом — копейки в сравнении с тем, что она поимела бы, став моей женой. Есть же другая причина. И эта причина смотрела на меня со страниц досье. Не деньги заставляли Дашу идти против закона, а чувства. Заварзин Александр, ее бывший, что предпочел ей другую. Неужели так любила его и боялась потерять, что ради его интересов отказалась от собственного ребенка в роддоме? Тогда почему сейчас отказалась шантажировать меня или брата? Решила, что не выгорит с нами? Но зачем ей эта афера с продажей мелкого Заварзина? Из показаний Заварзина старшего ребенка не собирались отдавать, но матери нервы здорово потрепали бы. Неужели Даша захотела отомстить счастливой сопернице, ставшей его женой? Или рассорить и развести жену и мужа? Заварзина именно так решила, потому и сдала муженька и его бывшую. Может, узнала, что они любовники. Даша не торопилась в мою койку, и ни в чью другую тоже. Берегла себя для… единственного.

От этой мысли стало совсем тошно. Хотелось резко развернуть машину и протаранить ближайший отбойник. Сжал до белых костяшек руль, пытаясь прийти в себя и не накручивать еще больше.

Так, надо успокоиться. Это не дело доводить себя. Тем более доказательств ее отношений с бывшим у меня нет.

Включил поворотники, перестроился и благоразумно съехал на обочину. Роман хмурился и осуждающе смотрел, глядя на мои выкрутасы.

— Не сходи с ума, нет у нее к Заварзину ничего, — упрямо повторил он. — Встреч с ним она не искала, сама ему не звонила. Нет у нее к нему ничего. Поверь моему опыту.

Он оглянулся назад, заметил папку и потянулся за копией дела. Распахнув, углубился в изучение. Я отвернулся. Не выносимо смотреть на фото дорогого лица, когда знаешь, что в мыслях у него не ты, а такое ничтожество… Это было особенно обидно.

— А к кому есть? Пятнадцать лет жила и ни с кем не встречалась. Почему? Может, скажешь мне, знаток женщин. В ее бывшей конторе нормальных мужиков хватает. А она всем отказывала. Всем!

— Тебя ждала, — огрызнулся на "знатока" брат.

— Смешно, мля, — я покачал головой, понимая, что брат издевается.

— Может у нас с тобой и у нее разные понятия о нормальности мужиков. Вот ты сейчас на нормального точно не тянешь, — Роман склонился над копией дела, внимательно изучая перечень вещдоков и фотографии. — Кто это?

Он ткнул пальцем в фото, где рукой жены Заварзина были сняты сам Заварзин и Даша, договаривающиеся с перекупщиком о продаже.

— Даша, — я мельком глянул на фото, где блондинка с нарочито ярко накрашенными губами, изменившими их форму, предусмотрительно прятала глаза за большими, темными стеклами очков.

— Где видно, что это Даша? С чего ты так решил? — Роман, сосредоточенно, неотрывно смотрел на фото.

Порылся в кармане, достал свой телефон и включил фонарик. Подсвечивая себе, он снова всмотрелся в фотографию, выискивая что-то.

— Ее опознала жена Заварзина, знакомая с ней лично. И сам Заварзин признался, что они подельники, — я отвернулся, разглядывая бегущую вдоль шоссе цепочку фонарей, горящих размытыми желтыми пятнами.

С баннера смотрела грустными глазами малышка, умоляющая не спешить папашу. Бездумно глянул на дорогу, на летящие мимо машины, вопреки просьбе с баннера спешащие домой к родным и любимым.