Найди меня, мама

— Открывай, — Сергей отстранился, забирая свою защиту, с которой я уже успела сродниться. Мне стало пусть и одиноко без его заботливых рук, — Да-а-аш-ш-ш… — насмешливо протянул он, — Ты же не трусиха. Давай…

Я приоткрыла один глаз, потом второй. Я на галерее или длинном балконе, подо мной расцвеченная фонарями и огнями реклам улица, где безостановочно летят вереницы машин. Улица обычная, примечательная типично европейской архитектурой. Взгляд смесился в сторону, и я замерла от восторга. Столько раз видела на фото и видеозаписях, но увидеть воочию-это нечто иное. Символ Франции, Парижа, любви и весны — Эйфелева башня, сияющая сотнями золотистых огней. Легкая, ажурная, кажущаяся невесомой на фоне черноты ночного неба.

 — Это что? — пролепетала я, не веря своим глазам, не в силах оторвать взгляда.

— Даша, — позвал Сергей странным немного охрипшим голосом.

Волнуется! С чего бы? Наверняка он тут раз сто был с бывшей…

Мысль о Юле неприятно царапнула. Тут же отогнала ее. Не хотелось портить мгновения абсолютного счастья. Не так-то их у меня много.

Я развернулась к Шалому, ожидая объяснений. Сергей точно ждал этого, пальцами поймал мой подбородок и поднял лицо. В неярком свете я с трудом различала выражение его глаз. Для меня осталось загадкой, что он задумал. Мужчина долго вглядывался в глаза, точно искал в них подтверждение чему-то, наконец, выдал непривычным у него срывающимся голосом:

— Даша, ты согласишься стать моей женой?

Ой! Всегда такая умная и рассудительная, я неожиданно для себя самой, брякнула:

— Зачем?

Ну, ты мать спросила! Ты еще тупее вопрос не могла задать?!

— Нашему сыну нужна семья.

— Нашему… — не поняла я, и чуть не брякнула снова, интересуясь, что на этот раз он имел ввиду.

— Юлия подписала документы на отказ от родительских прав на Вадима…

Эпилог 2

Дарья

Волшебство вечера рассеялось, весь романтический флер слетел моментально. Меня точно в ледяную воду окунули. Не сводя с него глаз, ждала продолжения объяснений, забыв про все на свете.

Он ведь не просто так начал. Это же не аргумент: давай поженимся, потому что у нас общие дети. Сергей решился на откровения. Сейчас он скажет правду. Наконец-то я буду знать все.

Поняла сейчас, как на самом деле мне было важно знать правду, хотя уверяла себя в обратном. Оттягивала, как и все Шалые, момент истины. Боялась, что моего сына среди Шалых нет. Ведь могло случиться и такое. Не представляла, как снова переживу потерю.

— Ты говоришь о тесте ДНК? Значит, Вадим мой сын? — не дождавшись его объяснений, начала пытать сама.

— Зря я про это вспомнил. Испортил такой момент, — раздосадовано пробормотал Сергей. — Твой, Даша, твой. Вадим твой сын. Но учти, я отказываться не собираюсь, так что, извини, он и мой тоже, — он сел за сервированный столик, который я не заметила, залюбовавшись видом на ночной Париж.

Механически следила за тем, как Шалый открыл бутылку шампанского и плеснул в фужеры. С угрюмым выражением на лице отсалютовал мне и выпил.

В голове мысли играли в чехарду. Я развернулась спиной к волшебному виду, оперлась на перила балкона ладонями, пытаясь прийти в себя. Не смотря на то, что догадывалась, известие выбило почву из-под ног. Требовалось время, чтобы успокоиться и подумать обо всем: как признаться Вадиму… Максиму… ответить Сергею…

Ох, он же мне предложение сделал и ждет мое «да», а я… А что я?! Что для меня важнее, о том и думаю.

— Максим, он… — хотела спросить сын ли он Романа.

— Романа. Он сын Романа. Точно не мой. Анализ делали долго и более детальный, чтобы наверняка выяснить, — Сергей налил и выпил еще, — Давай, Даша, выпьем за тебя. Мамой сегодня стала. Поздравляю!

Я присела рядом с ним, кусая губы и едва сдерживая рвущуюся улыбку счастья. Теплое, пузырящееся чувство распирало изнутри. Мне хотелось смеяться и плакать одновременно.

— Не плачь, — Сергей перегнулся и стер бегущие по щекам слезы.

— Не буду. Это от радости, — я смахнула соленую влагу со щек, — Почему ты сразу как узнал, не сказал мне? И сколько ты собирался молчать об этом?

Он глянул на меня с непонятной тоской и сожалением, точно я сморозила большую глупость. Уже открыла рот продолжить его распекать за молчание, но тут же сдулась.

Ой, дура! Совсем мозги от радости отказали. Это для меня радость — сынок нашелся, а он-то считай, что потерял. Получается, воспитывал чужого. Собственный единственный ребенок умер.

 — Сколько понадобилось бы, пока не отдохнула и не подлечила нервы. Потрясений тебе и так хватило. Чувствую себя виноватым, — он равнодушно смотрел в сторону искрящейся огнями башни, избегая моего взгляда.

Он же спас новорожденного Вадимку, вырастил, дал хорошее образование. Я бы не смогла… наверно…

— Спасибо, Сереж, огромное, — я нервно крутила в пальцах фужер, разглядывая до мелочей выученное за столько дней лицо мужчины.

— За что? — резко повернулся, допил и больше не наливал.

Взгляд, кажущийся темным и пугающим впился в мое лицо.

— За Вадима. Он жив, здоров только благодаря тебе. И… я не знаю, как отблагодарить тебя за него, — сбиваясь, объясняла очевидные для меня и любого человека вещи.