Найди меня, милая (СИ)

Ничего не будет. Я все придумала. Я глупая, очень глупая, а он просто мужчина. Я снова загребла снега, на этот раз приложив его к лицу. Холод хорошо остудил мой горячий лоб. Я горько усмехнулась. Как жаль, что нельзя вот так же просто остудить сердце. Мое воспаленное сознание приходило в норму, мир не рухнул, планета вертится, ну а я…А я как-нибудь выдержу.

Я заставила себя подняться. И быстро зашагала к троллейбусной остановке. Агентство, в котором я подбирала себе тур в Египет, находилось всего в паре остановок отсюда. Туда я и направилась, не раздумывая больше ни минуты.

КИРИЛЛ

Я лежал на диване, закинув руки за голову и разглядывал потолок в своей квартире. Словно бы раньше мне его видеть не приходилось. Сквозь прикрытые жалюзи уже пробивались огни вечернего города. В голове у меня было столько мыслей, что я даже не знал, на какой из них остановиться. Потому и пялился в потолок, не придумав ничего лучше.

Рядом со мной в постели лежала Настя. Она счастливо улыбнулась, потянувшись.

— Давно мне не было так хорошо, — сказала она, поглаживая меня по плечу.

Я кивнул.

— Аналогично.

— Я бы поела, что думаешь?

— Загляни в холодильник, лично я не голоден.

— Надо подумать, где мы будем встречать Новый год, — она села по-турецки, натянув одеяло до подбородка и заглянула мне в глаза.

Я разглядывал ее лицо, ее оголенные плечи, взъерошенные волосы и окончательно убеждался, что теперь уже точно все. Это был конец, только вот она, похоже, ничего не замечала. Сидела и улыбалась, как будто все хорошо.

— Ты это о чем?

— Попойка в отделе — это не праздник, — заметила она, тряхнув головой. — Давай проведем его вместе.

Я долго молчал, подбирая слова, пока, наконец, не ответил:

— Ни к чему.

Она нахмурилась.

— Что ты хочешь сказать?

— Думаю, ты и сама знаешь.

Настя посмотрела мне в глаза и усмехнулась.

— Ты же сам согласился поехать со мной, — голос ее звучал осуждающе.

— Теперь жалею.

— Жалеешь? Зачем тогда соглашался?

— Думал, что еще можно что-то исправить.

— А это не так?

— Нет. Теперь убедился окончательно. Извини.

Настя вскочила с дивана и стала в ярости поднимать с пола свою одежду.

— Ну ты и козел, Соболев! — крикнула она, натягивая юбку. — Я решила, что ты одумался, а ты все такой же урод.

Я сел, желая объяснить ей хоть что-то, но она даже не стала слушать.

— Чем же она тебя так зацепила, что у тебя мозги расплавились!

— Я не хочу это обсуждать. Тем более с тобой.

— Ты совсем спятил, да?

— Надеюсь, что нет, — я улыбнулся.

— Что ж, Кирилл Сергеевич, спасибо вам за прощальный секс, все было просто замечательно!

— Насть, ну зачем ты так?

— И на будущее: лучше сломай себе палец, прежде чем набрать мой номер!

— Давай расстанемся по-хорошему. К чему все эти оскорбления, крики?

— Ты не поймешь, потому что ты просто бесчувственный сухарь, — воскликнула Макеева, собирая волосы в хвост.

— Насть, прости меня. Просто я не хочу больше врать. Ни тебе, ни себе.

— Ну и прекрасно, — Настя мне поаплодировала. — Счастливо оставаться. И удачи с Брусникиной.

— Да не будет у нас ничего, — я устало потер подбородок.

— Разве ты ее не любишь? — Настина бровь взметнулась вверх.

Я проглотил ком в горле. Люблю…

— Это не важно. Я не хочу говорить с тобой на эту тему.

— Да я вообще не желаю больше с тобой общаться!

— Мы работаем вместе…

— Переведусь в другой отдел. Не хочу, чтобы твоя постная физиономия мелькала у меня перед глазами. Заявление завтра же будет у тебя на столе. Все, чао, — бросила Макеева и пулей вылетела в коридор.

Я слышал, как она ляпнула входной дверью. Я не пошел следом, поняв всю бессмысленность этого поступка. Она сейчас расстроена, и зла, а в гневе к Насте лучше не подходить. Да и что бы это изменило. Конец значит конец. Поэтому я снова принял горизонтальное положение и уставился вверх.

— М-да…Думаю яду сразу или все-таки душ принять? — Вяло усмехнулся. Собственное остроумие не слишком воодушевляло.

Но я заставил себя подняться. И действительно отправился в душ, после чего прошелся по квартире, заглянул в холодильник. И опять вернулся на диван, закинув руки за голову. На потолке за это время мало что изменилось, но я упорно продолжал его разглядывать. Смотрел так долго, что умудрился заметить потрескавшиеся полосы краски по углам. Надо бы покрасить, когда руки дойдут.

Не понимаю, почему она отказала мне. Я был уверен, что она скажет «Да» или хоть как-то даст понять, что ей не все равно. Но она и не думала этого делать. Я понятия не имел, что ею движет. Мне казалось, что у нас могло бы получиться. Ни разу в жизни я не испытывал ничего подобного. И было очень странно и весьма неприятно сознавать, что это все однобокое. Хоть мне и казалось, что от нее исходил ответный порыв. Но, кажется, я ошибался. По старому принципу «клин клином вышибают» я попытался снова быть с Макеевой. Но сразу понял, что это бессмысленно. Ни одна женщина не заменит любимую. Сам себе я казался сентиментальным дураком, но что уж тут поделаешь. Зачем я ждал целый день, она ведь сразу сказала мне «Нет». А я все надеялся. Напрасная трата времени.