Найди меня Шерхан

— Агата, — прокашливается, это совсем не похоже на наглого и обольстительного Мансурова. — Агата, я очень жалею, что втянул тебя в эту историю и свел с Ямпольским.

Целую сына в лобик и отворачиваюсь. Я нисколько не жалею, и уверена, что Арсен тоже.

— Я не думал, что способен на такие чувства, но ты все перевернула во мне, Агата, — Тагир взволнован, а я покрываюсь мурашками, догадываясь, что он скажет дальше. — Ты мне небезразлична, я как помешался, все время думаю о тебе, меня не интересуют другие женщины. Если я был груб или пугал тебя, прости. Я заберу у Ямпольского деньги, и мы с тобой уедем, вместе, ты и я. Я люблю тебя, ты поедешь со мной, Агата?

— Нет… Тагир… Я не… остав-лю… свое-го… ре-бенка…

Он вскакивает, запускает руки в волосы, начинает ходить по комнате, а я слежу за ним из-под опущенных ресниц. Нельзя говорить о своих чувствах к Арсену, я сделаю только хуже. Мансуров останавливается и садится возле кровати на корточки.

— Да, я вижу, как ты привязана к ребенку. Скажи, ты хочешь вернуться к нему из-за сына?

Киваю. Я помню, каким он бывает в бешенстве и боюсь, чтобы он не сорвал свою злость на малыше. Тагир поднимает голову, и я вижу в его глазах опасный огонь.

— А хочешь, мы уедем вместе? Кинем Ямпольского, получим наследство, я заберу тебя с сыном, и мы уедем. Сбежим туда, где он нас никогда не найдет.

Медленно качаю головой.

— Ты его… недо-оцени… ваешь.

— Агата, — огонь разгорается все сильнее, и меня сковывает ужас. — Агата, любимая, я клянусь, что никогда не вспомню, что это не мой ребенок. Я буду относиться к нему как к своему. Он и так мой, он Мансуров. Я назову его как отца, Ринат.

Мне хочется его ударить. Мой сын Ямпольский, Арсен Ямпольский, и он никогда не будет носить имя убийцы своего брата. А Тагир продолжает говорить:

— Ямпольский хочет выменять не только сына, но и тебя. Он мне сегодня предложил сделку. Сделку с саудитами на большую партию оружия, там миллиарды. А еще знаешь что? Вот, смотри! — и протягивает мне знакомое фото. — Это голубой бриллиант, тебе знаком этот камень?

Закрываю глаза, чтобы скрыть слезы. Как это похоже на Арсена! Когда он любит, то готов за свою любовь заплатить любую цену. Тем временем Тагир рассказывает мне знакомую историю камня, а потом о договоренностях с Арсеном.

— Я согласился, Агата, но потребовал экспертизу. Ямпольский в свою очередь потребовал обмен. Мы заберем камень и улетим, он не успеет за нами. Я готов пожертвовать всем остальным ради тебя, — он запинается, а потом добавляет: — Ради вас!

Заставляю себя открыть глаза, беру фото и делаю вид, что внимательно его изучаю. А у самой мозг работает как атомный реактор. У Арсена настоящий бриллиант, подделка у меня, я не должна допустить, чтобы подлинник достался Тагиру. И я не допущу, чтобы он увез нас от Арсена. Но как его убедить, что сказать?

Я знаю такой тип людей, они не умеют любить. Больше всего на свете они любят деньги. Сейчас Тагир готов отказаться от всего, но это лишь порыв, потом он пожалеет о своем решении. Поэтому говорю полушепотом, так получается быстрее.

— Экспертизу… можно… купить. Не верь… Он… может… тебя… обмануть.

— Правда, — лицо Тагира становится растерянным, как у ребенка, — я не подумал об этом, Агата, а ведь ты права. Были бы мы за границей, там такое не прокатило бы. Что же мне делать?

Мне хочется смеяться во весь голос. Человек, готовый обманывать и лгать, сокрушается, что не может никому довериться! Но вслух говорю уже через силу, связки не привыкли к нагрузке:

— Принеси… его мне… Я… помогу. Но ты… ты потом… нас отпус-тишь.

Глава 35

Тагир уехал на сделку с Арсеном, и у меня от волнения начинают трястись руки. Пытаюсь унять дрожь, заставляю себя успокоиться, а не могу. Как только он вышел из дома, я отправила свою помощницу-надзирательницу Эйне принести чай, а сама быстро вспорола шов на кукле, достала копию камня и спрятала под пеленкой малыша.

Арсенчик спит, я держу его крошечную ручку в своей и уговариваю сердце не стучать так сильно. Сердце не слушается, потому что Тагир мне так и не дал ответ.

Все зависит от того, какое решение он примет. Сына Арсену Мансуров отдаст, а вот как он поступит со мной, неизвестно. Очень хочется верить, что Тагир не маньяк и что влечение, которое он испытывает ко мне, намного слабее его любви к деньгам.

Но может случится всякое, и, если он захочет бежать со мной, Арсен непременно бросится в погоню. И ничем хорошим это противостояние не закончится.

К тому времени, как возвращается Тагир, мои нервы уже как натянутые струны — только зацепи, и начнут лопаться. Он сразу поднимается ко мне, и когда входит — мрачный и задумчивый — я вопросительно замираю.

— Экспертиза признала камень настоящим, Ямпольский отдал его мне под гарантию моих друзей. Они уже ждут, — говорит Тагир, подходя к кровати, и я едва не срываюсь на крик, потому что мне кажется, он сейчас заберет моего мальчика, а меня снова куда-то повезут. Но Тагир опускает руку в карман куртки и достает знакомый футляр-шкатулку. — Но я не верю Ямпольскому и хочу убедиться.