Найди меня (СИ)

— Я знаю, — прошептала она, и голос ее дрогнул. Впервые за этот короткий разговор Илья ощутил хоть какую-то эмоцию, подтверждающую, что Тата жива.

— Тань, — Илья перевел дух, — мне нужно знать, что нарыл Андрей.

Она молчала долго, и Илья подумал, что она станет его осуждать, потому что он не спрашивает, что здесь произошло. Как погиб Андрей и почему не пострадала она. А он не стал выяснять, потому что знал — ей больно об этом говорить из-за чувства вины, что таилось на дне ее затянутых туманом глаз, запуталось в седых прядях ее черных волос. Илья заметил, как Тата кивнула чему-то своему, а потом заговорила. При этом она неотрывно смотрела на пепелище, а Илья поглядывал на брошенную неподалеку машину Шахова со спящим в салоне Арсением. Рассказала Тата немного, но и этого хватило, чтобы понять, кто заживо сжег его лучшего друга. Осталось только выяснить причину и найти Аню. И Илья уже просчитал, как он это сделает.

Но сперва нужно отвезти Тату и Арсения в безопасное место. Ребят Илья привез в загородный дом, который он построил, когда решил, что непременно женится на Ане. Здесь он намеревался начать жизнь заново, с чистого листа, потому что знал — он не имеет право строить семью с Аней там, куда приводил других женщин. Дом был такой, о каком мечтала его маленькая солнечная принцесса: уютный, светлый, с наполовину стеклянной крышей, огромным садом, детской площадкой, конюшней и видом на Финский залив. Дом мечты, о котором никто не знал. Идеальное место для убежища.

Не теряя времени, Илья отправился к Шахову, хотя сомневался, что тот дома. Но чем черт не шутит — проверить стоило.

Он и не подозревал, что проверка обернется для него наручниками на запястьях, полицейским «уазиком», стылой камерой и обвинением в убийстве родного брата.

Глава 17

Лето, 2014 год.

Аня сидела на полу, обхватив руками колени, и не шевелилась. Только ее потрескавшиеся, со следами запекшейся крови губы шевелились, бесшумно шепча молитву. Она не верила в Бога, ни разу в жизни не переступала порог церкви и однажды прокляла небеса за то, что они отняли у нее самых близких и родных людей: маму, а потом дедушку. Но в эти минуты Аня отчаянно просила у Господа помощи. Не для себя — нет, со своей участью она смирилась и приняла, когда взглянула на себя в зеркало после пластической операции. Бледное лицо с черными синяками под глазами и щекой, рассеченной кривым, от виска до подбородка шрамом.

Она просила помочь Арсению, указать правильный путь к Илье. К единственному человеку, который мог уберечь мальчика, всего за несколько часов ставшего ей родным. А еще она просила прощения. За то, что раньше не удосужилась поинтересоваться жизнью Арсения, выслушать, услышать его и помочь. Да, она старалась быть ему другом, и ей казалось, что у нее все получается.

Каждый раз, как Аня навещала Арсения в интернате, она чувствовала, что он радовался ей больше всех. Называл ее мамой. Аня закусила губу. Мамой Аней. А потом Влад запретил ей общаться с Арсением. Тогда он впервые накричал на нее. Она искренне не понимала, почему ей нельзя общаться с мальчиком. Поостыв, Влад объяснил, что ее приезды травмируют Арсения, и после ее ухода мальчик становится невменяемым и может себе навредить. Тогда же Аня предложила Владу забрать Арсения из интерната. Он отказался. А через какое-то время Аня узнала, что Арсения перевели в другой интернат, со строгим режимом, как в тюрьме. А потом…

Потом ей стало не до мальчика. Она встретила Илью, сводила счеты с жизнью и сбегала от Влада. Жизнь закрутила стремительным водоворотом, и Аня напрочь забыла о несчастном мальчике, заточенном за колючей проволокой интерната. Пока судьба снова не свела их вместе в пустой спальне семейного особняка Бондаренко. Тогда она уже знала, кто сломал ее, бросив в лапы уродливого извращенца Зомби. Знала и не могла поверить. А потом она узнала еще одну страшную вещь — Бондаренко собирается убить Арсения. Влад сказал ей об этом сам, в доверительной беседе, перемежающейся издевательствами и напоминаниями о сыром подвале и обезображенном оспинами насильнике.

Убить ее руками.

— За что? — спросила тогда Аня, не отводя глаз от безумного взгляда мужа.

— Ты меня бросила, унизила и должна была ответить за это, — холодно ответил Бондаренко.

— Арсения… за что? — сдерживая непрошеные слезы, уточнила Аня. — Он же твой сын?

— Сын? — он в изумлении приподнял бровь и неожиданно рассмеялся. Аня вздрогнула, по телу пробежали мурашки. — Этот ублюдок никогда не был моим сыном. Моя жена нагуляла его с другом детства. У них там большая любовь была. У меня тоже тогда любовь была, — Бондаренко на мгновение задумался, что-то вспоминая видимо. И лицо его преобразилось: стало светлее, нежнее, человечнее. — Но наши родители решили иначе. А потом будущая жена сообщила, что беременна. Нагло врала мне в лицо и улыбалась, сука. Она не знала, что я… — он осекся, а Аня неожиданно все поняла. И про Влада, и про их совместную жизнь.