Найди свое счастье

«Почему сейчас?» Это было все, о чем мог думать Райли по пути домой. Он приспустил окно старого пикапа в надежде, что сильный осенний ветер приведет его в чувство, но он лишь заставил его дрожать, Сейчас он чувствовал себя по-настоящему живым в первый раз за много лет. Все, о чем он мог думать, это о блестящих светлых волосах Кэт, ее огромных медового цвета глазах и розовых губах. В ушах у него звучал голос этой девчонки, который резал по живому. Бог свидетель, как ему хотелось прикоснуться к ней. Все внутри его кричало: «Не подходи к ней, не обнимай ее, не целуй ее, черт побери, до того, как скажешь, как сильно ты ее ненавидишь».

Потому что он ненавидел ее. И в этом не было никаких сомнений. А еще он любил ее всем своим существом. И он понятия не имел, какого черта она решила удрать в такой ответственный момент, затем воскреснуть и превратить его жизнь в хаос — уже во второй раз. Чего она хочет? Извиниться за то, что запретила ему быть отцом собственного ребенка? Она явно не выглядела виноватой.

Может, она хочет денег на обучение сына в колледже? Один Бог знает, как счастлив он будет отдать все до последней крошки хлеба, но Кэт вовсе не выглядела так, будто нуждается в деньгах. Она прикатила на новеньком «ягуаре», место которому на парижских улицах.

Райли громко рассмеялся, вспомнив, как выглядела Кэт раньше. Джинсы из «Кей-март» [2]и обычные кроссовки. По крайней мере, она выглядела нормальной. Изящной, милой и настоящей. И гормоны шестнадцатилетнего мальчишки приказывали ему потискать ее на заднем сиденье «шевроле-нова».

Но этого не случилось. Не важно, что говорили ему его гормоны, потому что его отец объявил ему, что он еще слишком юн, чтобы заводить серьезные отношения с девочками, и если он не порвет с Кэт немедленно, то потеряет машину и право играть за университетскую сборную. Так что Райли сказал то, что должен был сказать, отчего милое и изящное личико Кэт словно окаменело. Она развернулась и, ни слова не говоря, ушла. С тех пор он не видел ее.

До сегодняшнего дня.

Райли вышел из машины и вздрогнул от скрипа старой дверцы, но еще больше от своей непроходимой глупости. Иногда ему хотелось забыть обо всей этой истории с Кэт Кавано, тогда он бы не узнал, почему она ушла или что у нее есть ребенок где-то там, где он не сможет его найти. Но где-то около года назад он получил достаточно информации, чтобы его мир перевернулся с ног на голову, потому что его опасения подтвердились.

Он подозревал, что двадцать лет назад Кэт вытащила его для разговора на дорогу возле карьера с одной-единственной целью — сказать, что она беременна. Но до того как она успела произнести хоть слово, он ее бросил.

Райли забрал почту из ящика и, качая головой, подумал, как же давно все это было. Он срезался на тесте по химии и дважды опоздал на тренировку по баскетболу. Он вспомнил, как отец изменился в лице и обвинил его в том, что мозги у него находятся не в голове, а в штанах. Он был, конечно, прав, но только отчасти. Правда была в том, что Райли влюбился — любовь была в его голове, сердце и, чего уж там греха таить, в штанах тоже.

Он посмеялся над расчетами шестнадцатилетнего мальчишки. Ему казалось, он все просчитал. Он временно порвет с Кэт, пока от него не отстанет отец, а потом через пару месяцев найдет ее. Однако он не смог прожить без нее ни одного вечера! В сумерках он чуть не сломал двери Кавано, но Кэт уже ушла из дому.

Все еще размышляя о прошлом, Райли шел по изогнутой вымощенной дорожке, его взгляд автоматически скользил по неуклюжему и величественному старому дому восемнадцатого века. Особняк мог бы вместить полгородка Персуэйшн, но черепичная крыша кое-где прохудилась, штукатурка откололась, а сам он был заложен уже во второй раз. Ноги привели Райли под тень огромного дома, и он встретился взглядом с самым любимым и верным существом на свете. Он улыбнулся и привычно поприветствовал:

— Здравствуй, моя красавица. Как поживаешь?

Как обычно, Лоретта ждала своего хозяина на верхней ступеньке огромного крыльца. В глазах было обожание, лоснящаяся шерсть сверкала в лучах полуденного солнца, а хвост радостно вилял.

Райли наклонился и взял ее морду в ладони, затем нежно потрепал свисающее ухо, так что старая гончая зафыркала от удовольствия.

— Она назвала моего мальчика Эйданом. Вот такая ирония судьбы. — Он открыл дверь, и Лоретта своим подвыванием намекнула, что разговор окончен. — Без шуток. Кэт была настолько сентиментальна, что назвала сына именем моего отца, но даже не побеспокоилась сообщить мне, что родила от меня ребенка. Ты можешь как-то объяснить такую оплошность?

Лоретта заскулила.

— Как ты считаешь, за двадцать лет женское сердце могло растаять хоть разок настолько, чтобы сообщить мне, что у меня есть сын?

Тут дверь за спиной Райли открылась и со стуком захлопнулась. Он понятия не имел, кто бы это мог быть.

— Ну и что ты собираешься делать теперь, когда она вернулась? У тебя есть пиво? — Мэтт прошел через прихожую прямо на кухню, не дожидаясь, пока брат ответит на его вопрос.