Найди свое счастье

— Моя мать решала, кому давать мороженое, а кому нет, — сказал Райли. — Там еще был отец, а Мэтт только-только начал ходить, но уже вовсю сновал взад-вперед. — Райли зашел в комнату и остановился у коробок, потом сел на диван около Кэт. Он взял ее руку, Нола взяла другую.

Кэт засмеялась:

— Эй, ребята, не все так страшно. Меня вовсе не надо реанимировать или что-то вроде того. — Но они не пошевелились.

— Расскажи нам, что произошло потом, Кэт. — Голос Райли прозвучал мягко.

— Сейчас ты, вероятно, уже знаешь все.

— Расскажи все, что помнишь. Кэт набрала побольше воздуха.

— Мама сказала ему не быть со мной таким строгим, что другие дети уже получили свою порцию мороженого и что я не должна ждать его так долго.

Райли кивнул.

— Вирджил выпил. Он начал кричать на маму. — В висках Кэт застучало, и перед глазами поплыли черные пятна. Ее раздражало, что тело так реагировало на эти воспоминания. — Мне было стыдно. Не помню точно, что сказал отец, но я не могла поверить, что он говорит так с мамой на глазах у всех, потому что раньше он позволял такое только у нас дома.

— Я знаю, что он тогда сказал. — Райли положил руку на ее плечо. — Можно мне сказать, что я вспомнил?

Кэт кивнула.

— Вирджил сказал твоей матери, что она глупая и что она не имеет права решать, как нужно тебя воспитывать.

Кэт уставилась на Райли:

— О, Боже, а ведь ты прав. Именно это он и сказал!

— Вот придурок, — вставила Нола. Она крепче сжала руку Кэт. — А что произошло потом?

— А потом произошло что-то невероятное. — Кэт остановилась и приказала себе рассказать все до конца. — Потом он посадил меня к себе на колени, и я смотрела на облака, а потом почувствовала внезапную боль в горле, я попыталась кричать, но ничего не получалось, потому что… потому что… — Кэт не могла продолжать.

— Ты сможешь сделать это, — прошептал Райли, крепче обнимая ее за плечи. — Он больше ничего тебе не сделает.

Слова Райли придали Кэт сил, в его руках она чувствовала себя в безопасности. Она сказала себе, что он прав, и она сможет сделать это. Она начала дрожать.

— Он запихнул мне в рот большую ложку мороженого и приказал мне наслаждаться им, потому что это последнее мороженое, которое я ем в своей жизни. Мне было так больно! Он сделал мне больно! В горле было так холодно, что я не могла… Я не могла дышать — я не могла дышать! О Господи! Ну почему он всегда был такой злой?

Кэт уткнулась лицом в грудь Райли, чувствуя тепло и безопасность, и зарыдала. Наконец она смогла глубоко вздохнуть и различить голоса, что доносились откуда-то снаружи. Мягкий низкий голос Райли говорил ей, что он любит ее, и что ей нечего бояться — он повторял ей это снова и снова. Что-то бормотала Нола на своем тарабарском наречии, а потом пришел Мэтт и добавил свою лепту, чтобы успокоить ее.

Кэт села, ее чувства вышли наружу, как свет из тыквы на Хэллоуин. Нола подала ей несколько бумажных салфеток. Все в беспокойстве смотрели на нее.

— Со мной все в порядке, — сказала она, понимая, что это правда. Вирджил больше не сможет сделать ей больно. Никто не сможет причинить ей боль, ни Рита, ни кто другой. Она выросла и теперь сама контролирует свою жизнь. Она нашла свое место.

Кэт повернулась к Райли и улыбнулась дрожащими губами, зная, что разница между ею в детстве и ею сейчас в том, что сейчас она не одна.

— Мой отец оттащил от тебя Вирджила, — сказал Райли. Его руки в такт словам перебирали волосы Кэт. — Потом он посадил его в машину и сказал не возвращаться на праздник. Мне всегда было интересно, что же случилось потом.

Мэтт засмеялся:

— А чего тут интересного, и так все понятно.

— Кэт, — позвала ее Нола.

— Да?

Нола выглядела так, словно вот-вот зарыдает, Кэт похлопала ее по колену.

— Со мной, правда, все в порядке, Нола.

— Ну да, ну да, — сказала она. — Просто я хотела извиниться за то, что спрашивала тебя, почему ты сбежала. — Нола потрясла головой. — Твой отец — плохой человек. Ты, вероятно, спасла жизнь себе и своему малышу, когда покинула свой город. И знаешь, что это тебе дало?

Кэт отрицательно покачала головой.

— Ты стала героем, дорогая.

Кэт почувствовала, как от этих слов по ее телу разлилось тепло. Может быть, Нола права.

Мэтт достал нож и начал открывать коробки.

— Я открою их, Кэт.

* * *

Вирджил чувствовал прилив сил. Он ощущал власть, она наполняла все его тело, разливалась по рукам, в которых переплавлялась в другую силу, силу, помогающую ему превращать камень в произведение искусства. Вирджил понимал, что процесс работы с мрамором противоположен отношениям с женщинами. Художник со всем уважением, прочувствовав внутреннюю красоту мрамора, помог ему раскрыться. А вот женщин, Вирджил знал это по собственному опыту, наоборот, надо гонять до седьмого пота, чтобы подогнать их под какой-нибудь идеал.

Мрамору нужно дать свободу. Женщину нужно обуздывать. И мужчина, который не понимает этого, просто дурак.