Найди выход, найди вход

— Не уверен, что его психологические выдумки, типа наших откровенных разговоров, помогут. Каждый здесь одиночка, и каждый за себя. И правильно, потому что, так или иначе, мы так ничего друг о друге не знаем. Каждый здесь может оказаться не тем, кем представился и чью роль играет. Послушай меня, Марианна, будь на чеку, выкинь из головы такую лживую науку психологию и смотри в оба, не давая никому навязать что-то!

— О чем вы говорили? — скрипнула дверь, и на кухне появился Хиро.

— Мы размышляли, куда ты мог исчезнуть, — поспешно ответил Оливер, глядя как Марианна, волнуясь, начинает снова резать морковку. Теперь уже слишком мелко.

— У меня было важное дело, требовалось кое-что найти…

— Уверен, то, что нашел ты, ни в какое сравнение не идет с тем, что мы отыскали. Правда, Марианна?

Она растерянно посмотрела на Оливера.

— Мы нашли вино. Да, довольно много вина.

— Я заметил его раньше вас, — серьезным тоном говорил японец. — А теперь я нашел Грейс.

— Что же, наверное, не так сложно отыскать кого-то человеку, который сразу смог определить, где здесь должно стоять вино, — пробубнила Марианна.

— Пора звать Грейс пробовать удивительно вкусное блюдо под названием «Осеннее изобилие», — заполнил Оливер мучительную паузу. — Конечно же, с вином.

— А видел ли ты этот компот, Хиро? — насмешливо спросила Марианна, и была удостоена сердитого взгляда.

Они вышли из кухни и направились к лестнице. На мягком, покрытом темным бархатом стуле их ждала Грейс. Она была ещё бледнее, чем обычно. Холодное, ничего не выражающее лицо, безжизненные, мраморно-белые руки, застывшие, стеклянные глаза. Умирающая и не умершая Грейс. Мертвая и живая в одно и то же время.

Все уже определились с комнатами? — спросил Хиро, пока Оливер раскладывал салат по фарфоровым тарелкам. — Интересно послушать, кто какую выбрал. Я обошел только некоторые, но свою отметил сразу. Сам бы я никогда не выдумал такое.

В общем, она белая. Чисто-белая комната. Словно снег на вершине гор или пушистые облака далеко в небе. Она идеально белая. Плотно-белые стены, кристально-белые потолки и нежно-белая мебель. Когда я открыл дверь и увидел эту белизну, у меня даже дыхание перехватило… Как будто я попал на облако… Ноги утопали в мягком ковре, а глаза слезились от света, который источала комната. Хотя не трудно догадаться, что окон в ней нет. Свет был магически создан ей самой. Удивительно!

Там совсем мало мебели: сахарно-белый диван, стеклянный столик с хрустальными вазами, заполненными молочным воском, и безупречно-белый строгий шкаф, где лежит махровый халат и тапочки под цвет. На стенах висят доски, обтянутые ярко-белой тканью, на ткани насыщенно-белыми крошками выложены цветы и пейзажи. Картины то кажутся незаметными, то, напротив, выставляют красоту напоказ, словно существуют отдельно от доски. Неземная комната…

Девушка в черном платье копалась в тарелке с овощами.

— Грейс, тот чулан, где я тебя нашел, случайно, не выбранная тобой комната? — прервал свой рассказ Хиро.

— Да, это немного темная комната. В ней почти нет света. Она понравилась мне загробным мертвым духом. Ничего живого и радостного. Тоска, мрак, смерть, — ответила девушка, нацепив на вилку кусок свеклы.

— Может, расскажешь нам о ней подробнее?

— Нет, не расскажу, — с расстановкой ответила Грейс, медленно отпивая вино из хрустального бокала.

— Хиро, — заговорил Оливер, — тебе надо отучаться от ужасной привычки — все выспрашивать. Это унизительно! Сейчас ты не психотерапевт, а мы не душевнобольные.

— Извините, издержки профессии.

— Мне кажется, что по выбранной комнате можно многое рассказать о человеке, — начинает Марианна, наливает в свой бокал вина и делает глоток.

— Эй, разве тебе есть восемнадцать, чтобы пить алкоголь? — воздух пронзают слова Оливера.

— Что, попалась? — Грейс толкает Марианну в бок.

Хиро прекращает есть и кладет вилку на стол.

— Я спрячу все ножи, мало ли что! — играет до конца Грейс и прибавляет пару колких словечек на американском сленге, чтобы никто не понял.

Марианна молчит. Ей приходит в голову, что все происходящее — просто сон. А во сне она может делать все, что угодно. Быть кем-то другим, решиться на такое, чего раньше всегда боялась.

— Что ты ко мне постоянно цепляешься? — отвечает она. — Так тошно без этого жить? Или с себя снимаешь подозрения?

— Я как открытая книга, Марианна, а, вот, ты — кот в мешке! — обиженная Грейс поглядывает на мужчин в поисках поддержки.

— Глупо спорить из-за глотка вина, — громко произносит Оливер. — Среди нас нет убийц!

— Отлично, — Хиро резко втыкает вилку в стол, но жест не получается эффектным, и столовый прибор падает, — все роли распределены!

Грейс картинно вздыхает. Ей уже надоело, что японец постоянно забирает внимание себе.

— Жертва, палач и спасатель, все на месте — ровным тоном говорит Хиро. — Мне уже осточертело бесплатно вкалывать психотерапевтом. Подожду, пока вы вынесите друг другу мозг!

Марианна встает из-за стола и выходит.

«Только во сне люди так легко меняют роли, ведь так?!» — думает она и возвращается обратно.