Найдите Ребекку

— Херц? Это я, Кристофер Зелер.

— Герр Зелер, рад слышать. — По голосу было непонятно, пил он уже сегодня или нет.

— Вы приняли решение?

— Да. Не вижу помех для нашего сотрудничества.

Содержимое чемодана явно помогло.

— Хорошо, я рад. Однако условия несколько изменились.

— Что вы имеете в виду?

— Все должно произойти на этой неделе.

— На этой неделе? К чему такая спешка?

— Внезапные обстоятельства. Вы сможете, скажем, в пятницу? — Молчание. — Херц, вы меня слушаете? Сможете или нет?

— Да, думаю, смогу.

— Увидимся в вашем офисе завтра, в десять утра, и обсудим оставшиеся детали.

Писать отцу письмо времени не было. Следующий звонок будет рискованнее, но что они теперь могут ему сделать? Казнить? Поездка на Восточный фронт — практически то же самое. Он снова поднял трубку и обратился к лагерному оператору, объяснив, что дело срочное: у него умирает отец. Лгать стало так легко. Оператор соединил, пошли гудки. Трубку взял кузен Харальд. Удивление смешалось в его голосе с искренней любовью. Кристофер как можно вежливее попросил его подозвать отца. Он слышал на заднем плане эхо и знал, что политический департамент прослушивает разговор.

— Не на работе сегодня? — спросил Кристофер, когда подошел отец.

— Нет, я очень занят организацией наших совместных планов.

— Как здоровье, отец?

— Так же. Держусь.

— Я звоню насчет наших планов. Обстоятельства изменились. Мне представилась прекрасная возможность послужить рейху прямо на Восточном фронте… Скорее всего, меня отправят туда на следующей неделе.

— Значит, планы отменяются?

— Нет, но придется перенести их на эту пятницу.

— Пятницу? Но сегодня вторник.

— Да, я знаю. Но иначе никак не получается. Ты сможешь?

— Ну, видимо, мне придется постараться, верно?

— Да. Все, как мы планировали, но в эту пятницу.

— Понял. Береги себя, сын, мы все время о тебе думаем.

— Удачи, отец. — Он повесил трубку.

Передача будет нелегкой, во всех смыслах. Должен быть какой-то способ остановить это безумие. Если он не сможет защищать женщин в «Канаде»… Нужно столько всего сделать. Сегодня придет три поезда, а он еще не закончил вчерашнюю работу. Кристофер встал и открыл дверь в основное помещение. Брайтнер и Флик сидели на местах.

— Герр Брайтнер, можно вас на минуту?

Брайтнер поднял голову. Его бледная кожа была еще серее, чем обычно. Он встал и зашел в кабинет.

— Садитесь, Вольфганг. Мы с вами так толком и не познакомились, не так ли?

— Что вы имеете в виду, герр оберштурмфюрер?

— Не познакомились лично. Вы никогда не приходите поиграть с нами в карты после отбоя. Куда вы идете? Что делаете?

Брайтнер взял со стола ручку и принялся перекладывать ее из одной руки в другую.

— Я живу в другой части лагеря, довольно далеко от вас.

— Довольно далеко, да, пожалуй. — Мелкие черты лица Брайтнера исказила гримаса. Кристофер наслаждался происходящим. — Брайтнер, вам нравится здесь работать?

— Да.

— Но не особенно, верно? Вы чувствуете, что могли бы быть счастливее, оказавшись ближе к активным действиям? Я пытаюсь сказать — возможно, вам будет лучше на фронте, с остальными нашими храбрецами? Наше ремесло — не для каждого. И, возможно, не для вас.

— Почему вы думаете, что я не подхожу?

— Я этого не говорил. Просто вы — не самый лучший бухгалтер, и я вынужден буду представить об этом отчет лагеркомманданту. Слишком много ошибок, слишком много халтуры, Вольфганг. Уверен, вы меня поняли.

— Ну, это ваше мнение. Никто здесь не работает усерднее меня. Возможно, я не политик, как… некоторые, но я много тружусь.

— Да, но иногда работа — нечто большее, чем просто времяпрепровождение. В нашем деле требуются умение и прилежность. Я только что встречался с рапортфюрером Фридрихом. Его мнение совпадает с моим, и, к сожалению, мы приняли решение относительно вашего будущего. — Кристофер сдерживал обличительный тон, хотя внутри все бурлило.

— Это правда? Так сказал герр Фридрих?

— Вы знаете что-то, чего не знаю я, Вольфганг?

— Нет, разумеется, нет.

— На этом все, Брайтнер, — сказал Кристофер, и Брайтнер ушел.

Он должен сорвать заговор против себя до утра пятницы. Но как? Пьер Кассин? Он работал в четвертом крематории с другими мужчинами, сбривал с трупов волосы — из них потом делали ткань и матрасы. Чем он мог помочь? Даже если Кристоферу удастся убедить его или другого заключенного убить Фридриха и они смогут это сделать, последствия будут ужасающие. Нужно найти другое решение.

Глава 38