Найдите ведьму, или Бон вояж на метле

Грегори не давал возможности повернуться. Элис так и лежала на животе, попеременно вздрагивая и постанывая от его сильных рук, которые гуляли по телу. Вот острое касание по позвоночнику, что вынуждает прогнуться в пояснице. И ему это нравится настолько, что он подхватывает её под живот, предлагая опереться на локти и колени.

Поза была настолько неправильной, какой-то ужасно порочной, что Элис вся напрягалась от любого прикосновения. А они перестали быть нежными и целомудренными. Они будили внутри похоть. Которая стекалась, собиралась в одной точке, отчего внизу живота всё пылало жаром. Горело.

Грегори прикоснулся к тонкому белью, буквально подцепляя его пальцами, и медленно потянул вниз. Ткань царапала нежную кожу, и от этого огонь внутри набирал силу, требуя неприлично поводить бёдрами и сквозь стоны хныкать. От жажды его прикосновений.

И он коснулся. Задел совсем чуть-чуть пальцами возбуждённое лоно и размазал по нему терпкую влагу. Элис вздрогнула от этого и почти заскулила, сжимая в ладонях ткань простыни. А Грегори слегка наклонился к ней, чтобы прошептать:

— Я тоже по тебе очень сильно скучал…

Элис не выдержала. Рывком перевернулась на спину, оглядев самого желанного мужчину, и обхватила его шею руками. Притянула к себе и, задыхаясь вожделением, прошептала в губы с привкусом ягодного вина:

— Пожалуйста, Грегори…

Дальше не стоило ничего говорить. Он накрыл её тело своим. Опасно и остро, задевая воспалённую кожу. Он клеймил своими поцелуями, жестоким, властными. Прикусывал тонкую кожу на шее, обводил вокруг напрягшихся сосков своим языком, играя и распаляя ещё сильнее. Настолько, что Элис срывала пуговицы с его рубашки, царапала спину, прикусывала не так нежно, как он, а более жестоко, словно боялась, что он сбежит.

И он сбежал…

Сонная пелена стала таять под боем безумно громких часов. Они как набат разрывали сознание, и Элис только и смогла безмолвно вглядываться в лицо ошарашенного и удивлённого мужчины, что исчезал из её постели. Исчезал из её сна.

Когда тёмная комната наконец-то появилась перед глазами, Элис завыла, прикусив угол подушки, поняв, что это всего лишь сон. Сон с ним. С тем, кто стал наваждением последних её нескольких дней. Он словно продирался всё ближе, сильнее. И если раньше снился в благопристойном виде, то сегодня…

Теперь она натянула одеяло на голову и опять завыла. На этот раз от нерастраченного желания, которое больно пульсировало внизу живота. Почему-то этот факт был безумно обидным. Настолько, что успокоиться никак не получалось, и Алисия всё же встала с постели. И сразу испугалась корявых теней, что рисовали голые ветки деревьев. На стенах уродливыми чудовищами качались куцые побеги, а за окном выл ветер. Так сильно, что только сейчас до неё дошло, почему во всех старых замках заколачивали на зиму окна. Иначе бы их просто вышибало потоком морозного воздуха.

Она поёжилась и переступила с ноги на ногу. Огляделась в поисках халата. Во время странного сна она так брыкалась, что просто скинула его с изножья кровати. Элис наклонилась, и голову снова пробил противный звук. Часы на каминной полке. Обычный брегет. Они висели в стеклянной коробке, как маятник у напольных. И безумно громко тикали. Словно крича, что наступила полночь. Причём сила звука была сравнима разве что с фамильными хроносами из массивного дуба, что отец поставил в своём кабинете. Они тоже также ужасно оглашали окрестности.

Алисия натянула на плечи халат и подошла к камину, попеременно вздрагивая от касания босых пяток к холодному полу. Тапочки стоило прихватить, но звук слишком сильно бил по нервам, чтобы заставить её отвлечься на такую мелочь, как обувка. Она дрогнувшей рукой коснулась стеклянного ларца и передняя дверца со щелчком отворилась. Элис дёрнулась и разглядела в сиянии луны, как переливался серебром рельефный узор на корпусном кольце мужских часов с репетиром. Нестерпимое, зудящее желание прижать заводную головку, чтобы звук отсчёта времени прекратился. И она почти решилась. Почти потянулась пальцами, что закономерно дрожали, к часам, как голос за спиной заставил обернуться.

На пороге стоял граф, облачённый в домашний халат бардового колера. Седина в волосах отливала холодом платины, а руки, сложенные на груди, подрагивали в нетерпении.

— Остановите бег часов, Алиса, — попросил мужчина точно так же блеснув зубами как при первой встрече. Только тогда Элис не обратила на это внимание, показалось, должно было быть. Но сейчас она отчётливо понимала, что перед ней стоял… — Прошу остановите эти проклятые часы, чтобы я мог спокойно умереть…

Глава 34

— Что? — хрипло переспросила Элис, делая несколько шагов назад.

— Остановите эти проклятые часы, — уже без нот просьбы сказал старый граф. Он приказывал. Повелевал. И губы его растрескались. — Остановите их.

Алисия ещё сделала два шага к кровати. Спрятала руки в подмышках, потому что бой часов был настолько громким, что терпения не хватало выслушивать это противное тик-так.

— Я не понимаю вас…