Новым шансом на спасение стала эмиграция. В первой половине XVII в. около 50 тысяч человек (при общем населении примерно 4 миллиона) предприняли опасное путешествие в королевские колонии в Америке. Многие из них даже записались в добровольное многолетнее долговое рабство, чтобы просто заплатить за пересечение океана. Их судьба немногим отличалась от рабской.
«Прибытие первых двадцати-тридцати африканцев [в Виргинию в 1619 г.] не потребовало принятия специальных законов о рабстве в колонии, поскольку хватало закона, согласно которому слуги считались движимым имуществом».
Понимая это, группа крестьян из Ноттингемшира решила отправиться в те части Нового Света, на которые пока не распространялась королевская власть: «в эти обширные и ненаселенные страны Америки, плодородные и пригодные для обитания, лишенные гражданского населения и заселенные лишь дикими и грубыми людьми, кочующими туда-сюда и немногим отличающимися от диких зверей». В 1620 г. они погрузились на «Мэй- флауэр».
Империалисты последующих эпох будут настаивать, что создание англоязычной империи – результат некоего уникального расового превосходства. На самом же деле Франция, например, ничуть не меньше желала обрести империю и обладала достаточным количеством предприимчивых людей, но там никогда не было такого количества безземельных крестьян, дошедших до полного отчаяния и готовых рисковать своими жизнями в только что открытых землях на другом конце земного шара. Англоязычная империя возникла потому, что жизнь английского простонародья была безысходна.
Парламентарии ответили применением силы – в буквальном смысле. 2 марта 1629 г. они физически удерживали спикера палаты в кресле, не давая закончить сессию и помешать набрать необходимое количество голосов. Отныне любой, кто советовал королю повысить налоги без участия парламента, и даже любой, кто платил новые налоги, объявлялся «смертельным врагом этого Королевства и Содружества».
Однако до вооруженного восстания против короля дело все-таки не доходило. Карл назвал действия парламента блефом и не созывал его десять лет, а деньги собирал, восстанавливая средневековые налоги вроде корабельных денег, что не требовало одобрения парламента.
Кризис наступил, когда Карл вознамерился использовать «Империю Великобритании» против английского парламента. Его военачальнику графу Страффорду вроде бы удалось наконец-то усмирить Ирландию в 1639 г., что дало Карлу плацдарм, на который не распространялся контроль лондонских парламентариев. В 1639 г. Страффорд решил утихомирить и Шотландию. Это решение стало роковым. Шотландцы подняли восстание, армия Страффорда от безденежья разбежалась, Короткий парламент отказался финансировать новую армию, которая снова была бы неподконтрольна ему, и в итоге весь Нортумберленд оказался под шотландской оккупацией.
Треть всех английских торговых кораблей в то время занималась перевозкой угля из Ньюкасла в Лондон ввиду суровых зим XVII в. Лишившись этой жизненно важной торговой связи, Карл был вынужден вновь созвать парламент. 3 ноября 1640 г. в Вестминстере собрался Долгий парламент. Королю нужны были деньги на борьбу с шотландцами, но парламент был настроен решительно и собирался воспользоваться возможностью продемонстрировать свое преимущество над всеми конкурентами.