Наиль. Маг и попаданец (СИ)

А я зажмуриваюсь. Не люблю парикмахерские. Это мельтешение острых (и опасных) ножниц перед глазами. Это дурацкое желание почесать нос, когда руки спрятаны под накидкой. И когда остриженные волоски колются за воротником. То ощущение, когда твоя голова больше тебе не принадлежит. Она теперь просто бездушная болванка, просто предмет, который молча поворачивает под нужный наклон незнакомая тетка с ножницами. А уши? Твои нежные уши пытают расческой. Как будто уши — это какое-то недоразумение, случайно выросшее на этой болванке с волосами и мешающее работе.

Вот честно. Уж простите, но не люблю парикмахерские.

Через десять минут я готов сбежать отсюда недостриженным.

— Почти всё, — успокоил парикмахер, замечая мои ёрзающие движения.

Смотрю на себя в зеркало. А здорово вышло. И не налысо. Виски очень коротко, а сверху подлиннее. Прикольно получилось, что виски темнее, а на макушке остались локоны, выгоревшие на солнце.

— Узор выбрить?

— М-м? — вопросительно смотрю на парикмахера в отражении зеркала. Тот махнул машинкой:

— Узор можно выбрить на висках и затылке. Молнии, круги, полоски.

Полоски? Нафига полоски?

— Можно. Полоски, — насмешливо киваю. — Три, как на штанах фирмы ададис. — Специально искажаю название фирмы, вспомнив мамин рассказ про китайские подделки костюмов и ошибками в надписи.

— Я ведь сделаю, — шуточно пригрозил парень, включив машинку и приблизив ее к моему виску.

— Делай, — упрямо не сдаюсь. Нахожу глазами бейджик и вчитываюсь в буквы: — Артур из «Барбершоп бирд». Всем так и скажу: крутой мастер этот Артур из «Барбершоп бирд».

Артур выключил машинку и по-королевски кивнул:

— Так и скажи. Только не говори, что я тебя бесплатно постриг.

— Пятьсот рублей это не бесп...

— Пятьсот — это только за ма-асли-ичко, — нараспев произнес довольный мастер, что-то растерев между ладоней. Потом «прошелся» масляными пальцами по моим волосам, хаотично их встряхнув.

Масличко за пять сотен? Фигасе. А сколько тогда вся стрижка? Неудобно получилось.

Парикмахер еще раз встряхнул мои волосы:

— Быстро и практично. Помыл голову, высушил и готово, — похвалил мастер свою работу.

— Круто, — соглашаюсь растерянно. Действительно, если стрижка подразумевает хаос на голове, то и расчесываться не надо. Круто, но: — У меня нет лишних денег.

— Это подарок, — великодушно сообщил он.

— Да? И за что же?

— Пахнет весной, мое солнышко. Иначе счастья не будет...

Ась? Что?

Я растерялся, а парикмахер Артур из «Барбершоп бирд» рассмеялся и добавил:

— Счастья не будет, если весной не сделать кому-нибудь подарок. Примета такая. Знаешь?

Отрицательно мотаю головой, не знаю.

— Теперь знаешь, — сообщил парикмахер тоном проповедника. И тем же тоном беззлобно послал: — Всё, вали отсюда. У меня человек на восемь тридцать... а тут еще не прибрано.

— Спасибо, — невпопад отвечаю и сваливаю из этого лакшери-заведения, пока не заставили подметать и мыть полы. В счет оплаты за услуги.

Блин. Неудобно получилось. Сходил постричься, называется.

И знаете, что еще неудобно? Неудобно ходить свежестриженным без шапки весной. Голова мерзнет и уши.

Оказывается, длинные волосы грели.

Глава 58 Что-то цикличное

(События с точки зрения Петрова Олега по прозвищу Лось)

Капец! Опять! Опять это случилось! Взрыв мозга! Отправилось ко всем чертям мое спокойствие! Выбит из колеи. А-а-а! Это когда-нибудь кончится? Только я успокоюсь, забуду, вырву из сердца эту занозу. Опять.

Четыре года назад.

Я не запомнил, что это было за мероприятие на городской открытой сцене выступали коллективы школ. То ли ко Дню Победы, то ли праздник какой. Факт в том, что одна группа нарядилась пионерами: красные галстуки, белые рубашки.

Кто, скажите, кто разрешил ему надеть эти гребаные гольфы с короткими шортами? Это вообще законно?

Я больше ничего не запомнил. Ни его лица, ни самой сценки. Меня как будто оглушило. Подушкой со всего размаху. Как вспышка молнии. Ослепило.

Изрисовал три блокнота этими пионерами и ногами в гольфах...

Но постепенно забылось.

Три года назад.

Я не помню, за каким хером приперся на тот концерт. Наверное, мама выступала и меня заставила смотреть из зала всю эту тягомотину. Что там было? День города? Юбилей фирмы?

Асса! И на сцену выскочили джигиты.

Писец. Опять. Вот только опять молния. Вспышка. Я ослеп. Ослеп, но запомнил это видение.

Крылатой птицей взлетает вверх. Асса! Вжих. Нет, не могу это описать. Четко помню, как юный джигит на секунду замирает в воздухе, наплевав на законы гравитации. Ослепительная улыбка, точеные легкие ноги, стремительные и рискованные сальто.

Я был сражен наповал. Я стал фанатом группы. Собрал все плакаты, которые смог достать. Изрисовал пачку бумаги на эскизы, наброски. В блокнотах год сплошь гибкие джигиты

Но коллектив распался. Я потерял его. Своего второго ангела. Мою музу. Вырвал из сердца, забыл, вычеркнул. Не может быть такого. Я его придумал.

Бросил рисовать. Все остальные референсы — это всё не то, не так, не красиво.

Два года назад.

Школьный конкурс. То ли конкурс талантов, то ли поздравление всех женщин с 8 Марта.