Наиль. Ты не уйдешь

– А кто сказал, что я буду обращаться с тобой иначе, чем те двое? Я собираюсь трахать тебя, Ульяна. Просто иметь.

– Ублюдок, – шепчу еле слышно, потому что больно, не потому что он это говорит, а потому что больно от того, что все это несправедливо… – Ненавижу, мерзавец…скотина… Ты еще пожалеешь…

– Встань и подойди к столу.

«Да пошел ты…» – мысленно посылаю его, но не двигаюсь с места.

– Давай, сразу договоримся вот о чем: я говорю ты исполняешь, иначе…

– Иначе, что? Что? – кричу, глядя в его глаза.

– Договор отменяется. Или же будет наказание. Ты здесь, чтобы ублажать меня, будешь заниматься лишь этим. Теперь встань, – сталь в голосе, власть, холод, – и подойди сюда.

Медленно поднимаюсь и иду к нему. Как хорошо, что нас стол разделяет, иначе бы уже набросилась и расцарапала ему лицо.

– Ты противозачаточные принимаешь? Или, как ты обычно предохраняешься? Я хочу кончать в тебя.

«Что за идиот? Подожди, тебя сюрприз будет ждать!» – мысленно смеюсь.

– Я ничего не принимаю, и никак не предохраняюсь. Только, если кулаком по наглой роже. Устроит?

– Я просил не ломать комедию. Не хочешь отвечать, ладно. Завтра придет врач, осмотрит тебя, возьмет анализы и выпишет таблетки.

– Готовился? Или это обычная практика для тебя?

– Что именно? – смотрит сощурившись.

– Похищать девушек, которым ты неугоден и насиловать?

Пара секунд темного взгляда, и после он поднимается с кресла. Должна была вздрогнуть, но я этого не делаю, стою и жду. Пусть думает, что не боюсь.

Встает позади меня и хватает за волосы. Тянет назад и вбок, освобождая шею, левой рукой обнимает за живот, располагая раскрытую ладонь по всей его поверхности, настолько она огромная. Притягивает к себе вплотную.

Проходит носом по линии плеча, шеи, до линии роста волос, зарываясь в них чуть ли не лицом.

– Я никогда, – шепчет на ухо, обжигая горячим дыханием, – не брал женщин силой, и ты не станешь первой. Я подожду, – сильный укус за мочку уха, – когда ты сама начнешь скулить в моих руках, прося пощады. Лишь тогда, ты получишь все, Ульяна.

– Ненавижу тебя… – шиплю ему в ответ. – Этого никогда не будет.

– Посмотрим. Ступай к себе и прими ароматную ванну, я приду к тебе вечером.

Отстраняется, но стоит так же недалеко.

– Да пошел ты, – шепчу так, чтобы ему мои слова чуть ли не показались, но он услышал их. Схватил за руку, когда я развернулась и хотела идти на выход, подальше от него.

– Аккуратней со словами, шармута. Я могу разозлиться.

Выдергиваю руку и ухожу.

– Мерзкий гад. Отвратительный подонок. Ненавижу. Презираю, – яростно матерю его, кружа по комнате взад-вперед.

Я не знаю, что мне делать. Сегодня он показал, что шуток просто не будет больше. Неужели отправил бы меня в бордель? Козел!

Я выиграла время до завтра, но что потом?

Не хочу даже думать о том, что он будет касаться меня. Особенно как тогда в его кабинете.

Это вообще ненормально! И что он имел ввиду, что он подождет?

Сажусь в кресло обхватив голову руками, склонившись над коленями.

Тихий стук в дверь и мое короткое «кто там?».

Но тишина в ответ.

Он ведь сказал, что вечером придет. Играется что ли?

Раздраженная подхожу и понимаю, что Наиль даже стучаться не стал бы, как и Рания. Может Муна?

Открываю дверь и застываю, увидев ту самую танцовщицу.

– Привет. Ты зачем ко мне?

Что-то отвечает, но я не понимаю ее вообще.

– Я не понимаю, слышишь? Я думала тут все на русском говорят. Это же вроде как важный пункт.

Смотрит на меня и молчит. Ну да, смысл говорить, если ничего не понятно.

Показываю на пузырьки в ее руках и показываю на себя, ощущая себя мистером Бином.

Кивает и улыбается.

– Энт жамилятон жидан (ты очень красивая).

Боже, вот что мне ей ответить? Но раз улыбается, значит не убивать пришла.

Пальцами показывает на себя потом на комнату.

– Войти? Туда?

Кивает.

Ладно.

Отхожу в сторону, пропуская внутрь не самую желанную гостью.

Почему-то меня отвращает мысль, что она спит с Наилем и улыбается мне.

Наблюдаю за тем, как она входит в ванную и включает воду.

Сыпет туда какие-то соли.

– Что ты делаешь? Разве тебе не противно от того, что ты готовишь тут все для другой?

Садится на угол ванной и смотрит на воду, которая медленно розовеет и по комнате разносится приятный цветочный аромат.

«Странная такая».

Через пару минут она начинает говорить на арабском… но ее голос… Мне не нужно было знать язык, она говорила о боли… она говорила о себе.

В тот момент, когда по ее щекам потекли слезы, я давно уже плакала сама, не знаю почему.

Она подняла глаза и посмотрела на меня, слегка улыбнувшись, так, что лишь уголки ее губ дрогнули и все.

Потом вновь поток абракадабры, которая закончилась именем «Адам».

– Адам?

Она покачала головой и опустила глаза.

– Май лав, Адам.

И тут меня понесло, стоило услышать английский язык. Мысленно поблагодарила маму, которая настаивала на полном его изучении.

– Так ты знаешь английский?

– Да. Я – американка.

– Боже, что ты тут забыла? Он тоже тебя похитил? Вот же больной…

– Что? Наиль? – смеется она. – Нет, ты ошибаешься на его счет. Он спас меня.

– Спас?

"От нормальной жизни что ли?"

Она вмиг становится не такой веселой и все прекращается разом.