Найленир. Эльфийская баллада

«Нет же, Альне. Я приехал остаться с тобою,
Если того ты захочешь. Остаться навеки».
«Длинное слово какое – его я не знаю…
Как же твой трон?» «Трон оставил я брату, он лучше».

«Мать твоя как? Ей не надо подобной невестки!»

«Выбор я сделал, придётся смириться и маме».
«Как же невеста твоя? Разве Мелиэль можно
Так обмануть? И какое быть может сравненье

Между прекрасной эльфийкой и смертной царевной?»

«Нет у меня и невесты. Ей клятвы не дал я
И не солгал ей ни словом. На пире прощальном,
Мелиэль знала уже, что люблю я другую.

Мать приказала её пригласить, но и только!

Сердце болело, но разум мой был помутнённым!
Ныне душа и рассудок в согласье… Ты веришь?
Станешь женою мне? Станешь?»
                                              «Постой! Не пойму я…

Сам говорил мне, что так не бывает у эльфов —

Дев отпускают порой, но наследника трона?»
«Значит, я первый. Бывает же кто-то и первым…»
«Нет, невозможно! Ты выберешь смертную долю?»

«Выбрал уже. И не ты ли сама говорила:

В годы войны жизнь у эльфов бывает короче…
Может, тебе суждено пережить меня будет?
Что нам считаться, кто позже умрёт, а кто раньше?

Время теперь по-другому течёт, изменилось

Всё для меня. Вечность может быть раем и адом,
Миг, что недолог – счастливее века мученья
Жить без любимой, её никогда не увидеть».

«Нет, не смогу я принять от тебя эту жертву

И не хочу виноватой быть в доле ужасной!
Эльфы твои проклянут меня – я не достойна
Быть им соперницей! Мама твоя ненавидеть

Станет меня. Да и есть кое-что пострашнее.

Что меня ждёт? Увяданье, болезни и старость.
Если жена молодая для старца услада,
Муж молодой для старухи – позор и несчастье.

Юность моя начинается только. С тобою

Я постарела – лишь мыслью о старости скорой,
Долгие годы мне кажутся просто мгновеньем,
Кажется мне, что морщины уже пролегают…»

«Старость твоя – чепуха. Я иначе всё вижу.

Озеро мне показало тебя – очень старой.
Но и тогда оставалась моею Альне ты.
Только одно и страшит – что меня ты покинешь…

Но, всё равно – лучше век доживать в ожиданьи

Встречи иной, чем в разлуке остаться навечно».
Кони сближаются их, и Леир в нетерпеньи
К ней наклоняется и осторожно целует…

Жар её губ сводит эльфа с ума, он не знает,

Как оторваться… Всё крепче её обнимает —
Страстно и нежно. Она отвечает невольно
И не способна прервать его ласку сомненьем…

…Вот и не слышали топот копыт. Возмущённый,

Видит Дарил, как Альне пропадает в объятьях
Эльфа преступного. Меч вынимает из ножен
И восклицает: «Не смей прикасаться к царевне!

Дева, Альне, уезжай. Ты обманута, знаю,

Или больна – а болезнь подлежит исцеленью.
Но не пристало царевне с рассудком расстаться!
Эльф, защищайся! Не жить на земле тебе вечно,

Будешь наказан! Двоим нам под солнцем не место».

Но между ними встаёт, испугавшись, царевна:
«Друг мой, Дарил, перестань. Я ценю твою верность,
Здесь же сама разберусь, что пристало мне делать,

Если больна, то болезнь моя мне неподвластна».

Тихо Леир говорит, обращаясь к Дарилу:
«Что ты пугаешь Альне? Быть врагом не желал я
Витязю Ригэна. Хоть объясняться не должен

Перед тобой – объяснюсь, уважая, как друга.

Ты возвращайся, Альне… Как мужчине с мужчиной
Надобно нам говорить. Поезжай, не пугайся,
Здесь не нужны нам сраженья – и так скоро в битву».

Мрачно кивает Дарил, понимая, что хочет

Эльф отпустить её. Но оставлять не желает
Дева противников в гневе и брани – ей страшно.
«Ладно, вернёмся мы вместе», – Дарил чуть заметно

Эльфу кивает и, мимо него проезжая,

Шепчет одними губами: «Под вечер, у Дымной».
Ау дворца – уже воинский сбор. «Выступаем
Завтра с утра», – воевода бросает угрюмо.

Оба остались с Бриэлом, с царём Таруилом.

Дева к себе поднялась. В сердце тесно – предчувствий,
Страхов, тревог и смятенья полно оно. Разум
Только молчит, посрамлённый, сдаётся без боя.

Завтра Леир уезжает на жёсткую сечу,

Может, она никогда не увидит Леира…
Не прикоснётся к нему и любви не узнает,
В клятве ему отказав. Но как можно отвергнуть,

Как оттолкнуть перед боем? Но как и приветить,

Если нельзя принимать его страшную клятву
И погубить навсегда? Нет, Альне не посмеет
Смертью его одарить, чтоб самой стать счастливой…

То ли заснула она, то ли это виденье?

Мелиэль рядом стоит, излучая сиянье:
Утро лесное пред ней отступает с поклоном,
Вечер от света её веселей и прозрачней,

Ночь украшает шатёр её звёздами… Строго

Дева эльфийская смотрит и молвит с упрёком:
«Кто ты со мною в сравнении? Разве посмеешь
Ты представлять себя рядом с Леиром женою,

Клятву принять от наследника вечного трона?

Камнем на шее, отравленной ягодой станешь,
Смерти твоей будет ждать – в отвращении горьком,
Чтобы потом умереть – соблюдя свою клятву.

Он возвратиться ко мне не сумеет обратно,

Будет смотреть на меня, как на дальние звёзды,
Станет оплакивать век, проклинать свою долю.
Любит тебя он сейчас? Ошибаешься, дева.

Эльф, незнакомый со страстью, желанье простое

И вожделение принял за вечное чувство.
Видит он сны – чем же станет ему пробужденье?
Так он мечтает познать с тобой страсти людские,

Ласки горячие, что, потерявши рассудок,

Даст тебе клятву – а ты её примешь преступно?»
И у Альне почернело на сердце, пыталась
Дать той ответ, но как будто в тумане исчезла

Мелиэль сразу. Царевна, как только очнулась,

Бросилась вниз, но нигде не находит Леира,
И воевода пропал – его в замке не видно.
Царь, хоть в заботах, о госте своём вопрошает.

«Эльфа встречали – уехал недавно с Дарилом,

Но не в деревню, к реке», – отвечает служитель.
«Знать, воевода решил показать ему Ригэн, —
Царь говорит. – А я сам убедиться желаю,

Как твои люди, Бриэл, всё ль готово к ночлегу,

Сыты ли кони. Но ты отдыхай – молодым лишь
В битву идти, старикам – хлопотать по хозяйству».
«Завтра ты едешь на бой, отдохни и утешься! —

Вторит Эльке. – Без тебя будет пуст этот замок».

Вышел отец. Но Альне подбегает к Бриэлу:
«Гость дорогой, помоги, как бы не было лиха!
Ссора случайная вышла у эльфа с Дарилом.

Едем скорее к реке, к тёмной роще у Дымной!»

Глянул Бриэл удивлённо, кивнул и поднялся,
Вслед им смотрела Эльке – тяжело и печально.
Не оглянувшись, он вышел, спеша за царевной.

Едут они. Царь заморский молчит – ни вопроса.

Мог догадаться бы он, но не смеет поверить.
Вот подъезжают к реке, смотрят, там же, у рощи,
Эльф с воеводой стоят, оба спешившись. Гневом

Полон Дарил, обнажён его меч. У Леира

Взгляд оскорблённый, напротив стоит очень прямо,
Тоже готов к поединку. Альне побледнела,
Спрыгнув с коня, подбегает, и витязь – за нею.

«Стойте, друзья! – восклицая, Бриэл между ними

Быстро встаёт. – Неужели сражений вам мало,
Битв не хватает, врага поискать захотелось!
Может, для этого эльф прискакал на подмогу,

Может, затем собирал, воевода, ты войско,

Чтобы лишилось оно своего командира,
Тёмному гаду на радость, а другу – на горе.Что стоит ссора ничтожная? Мне за вас стыдно…»

«Ссора ничтожная? – эльф отвечает. – Наверно.

Если ничтожным считать оскорбление чести
И обвинения в подлости».
                                            «Нет ему веры!
Эльфа послушать – что ветер поймать…» – у Дарила

Взгляд стал тяжёлым. На деву он вовсе не смотрит.

«Я рассудить вас могу?» – их Бриэл вопрошает.
«Прятать мне нечего. Путь мой – открыт и прозрачен.
Клятву хочу принести я Альне. Воеводе

Это не нравится – вот и во лжи обвиняет!».

– Эльф говорит. Не скрывает Бриэл изумленья:
«Я никогда не слыхал, чтобы эльф… Но согласна
С этим царевна? – и враз все к Альне обернулись. —

Знает о том Таруил?»

                                    «Нет, отец мой не знает, —
Быстро она отвечает, – и ты, друг, не скажешь.
Много забот у него и без этой печали.
Если меня уважаешь, оставь это в тайне…»

«В тайне? Зачем? – восклицает Леир. – Я доволен,

Что приношу при свидетелях честную клятву.
Дева, Альне, я клянусь тебе в верности вечной,
В вечной любви. Я беру на себя все печали,

Горести все и болезни, беру твою юность,

Зрелость и старость. Пройду с тобой беды и радость,
И доживать буду век в ожидании встречи,
Верным тебе. Даже смерть нас с тобой не разлучит.

Озеро Найле нам оба венца показало,

Оба я жажду носить – лишь бы рядом с тобою, —
Встал на колено Леир перед нею. – Прими же
Клятву мою, если хочешь – свою принеси мне!»

Но отбегает Альне, не давая ответа,

Ловит коня и стремится скорее уехать.
Кинулся эльф ей вослед, но Бриэл преграждает
Путь ему вдруг. Просит мягко и тихо: «Останься».

И ускакала царевна. Леир же растерян:

«Что помешал ты мне, друг? Должен ехать за нею,
Нет мне иного пути. И она меня любит.
Так почему же боится, зачем убегает?»

«Может быть, к жертве твоей не готова царевна?

Видишь, Дарил не поверил тебе. Понимаю
Чувства твои, но и помню, в традициях ваших
Будто не принято, чтобы эльфиец со смертной…»

«Разве не Зе

иль, эльфийка, зовётся невестойСмертному мужу? Не ты ли на это согласен?
Что ж так печёшься теперь о бессмертии эльфов?»
– Гневом наполнено сердце Леира. Но витязь

Смотрит печально: «Далась нелегко её жертва

Мне, уж поверь. А в роду нашем были эльфийцы,
Долго живём, сохраняя и силу, и мудрость…
Зеиль моя – самый яркий сапфир из короны

Древнего царства, но выбрала смертную долю,

Подвигом этим гордятся, хотя и печальны
Эльфы заморские. Болью вины я измучен,
Хоть и мечтаю о Зеиль, как будто о сказке,

И для меня никого нет на свете дороже…»

«Чем же Альне тебя хуже, и чем недостойней?»
«Знаешь ты сам, что Альне и достойней, и лучше!
Вот потому не спешит принимать твою жертву…

Если ты твёрдо решил – не одним только сердцем,

Если крепка твоя воля и мужества хватит —
Делай, что должно. А должно – царю Таруилу
Правду узнать. От меня не услышит ни слова —

Дева просила. Дарил не предаст её просьбы.

Значит, ты сам говорить с ним обязан».
                                                                «Конечно!
Лишь бы Альне разрешила мне!» «Может, не любит?» —
Гордый вмешался Дарил. «Мы должны тут умолкнуть, —

Молвит Бриэл, – здесь лишь двое сумеют поладить.

Воин, смирись – пусть царевна решает. Но выбор
Страшный пред нею – и мне её жалко. Труднее
Жертву принять, чем её принести – я-то знаю…»