Найленир. Эльфийская баллада

«Но для чего, ты, царевич, сюда появился,
Как ты сумел оторваться от Ме

лиэль дивной,

Бросить сородичей, долг пред своим королевством?

Что здесь могло тебя ждать, что судьбе твоей нужно?» —
Спрашивал взгляд её. Царь вёл беседу с Бриэлом,
Численность войск обсуждал, как расставить заставы,

И ни отец, ни Альне на Эльке не глядели

И не заметили в старшей сестре перемены.
Дева холодная вспыхнула вся, задрожали
Руки её. Она смотрит на главного гостя:

Царь из-за моря – высокий и статный, могущей

Силой и мужеством древним правителям равен.
Серые очи и крепость во взгляде, суровый
Строгий уверенный профиль – как тут не растаять

Даже царевне, к мужчинам иным равнодушной?

Время обеда приходит, зовут угощаться.
Царь Таруил посылает слугу за Дарилом,
И на обеде совет продолжается. Сёстры

Сами гостям разливают напитки и кубки

Сами подносят. Замешкала чуть у Леира
Младшая, кубок ему протянув. Обернулся
Эльф и сказал: «Я приветствую Ригэна деву!

Впрочем, как гости покинули лес вековечный,

Словно я с ними уехал, вели меня сами
Мысли сюда – мне пришлось догонять их. Здорова ль
Та, что эльфийские песни одна понимает?»

«Мысли твои заблудились, наверно, царевич.

В Ригэне трудно, и помощь не может быть лишней.
Но не нужней ли наследник эльфийцам весёлым,
Матери – сын, и жених – несравненной невесте?

Жизнь его жизней простых многократно дороже.

Я же здорова вполне – и рассудком, и телом».
И отошла. За столом за беседой серьёзной —
Царь и Бриэл. А приветствия эльфа с царевной

Приняли все за любезность давнишних знакомых,

Тон был спокойным, глаза только их выдавали;
Но никому невдомёк. Лишь Дарил, не сводящий
Взгляда с Альне, всё один про неё понимает,

Знает её хорошо, каждый жест её любит,

Каждое слово услышал и каждое понял.
Видел, как кубок она отдавала неловко,
Как задержал её руку Леир, принимая.

Он поражён, возмущён и не верит открытьям,

Гневно глядит на Леира и чувств не скрывает.
Знает он эльфов – обычаи их и законы,
Знает и то, что ни в клятве, ни в браке со смертной

Эльфу не быть. Так чего от Альне ему надо?

Только позор ей несёт, завлекая в мученье?
Что с ней случилось в лесу золотом? Эти эльфы
Сплошь лицемеры! И всякий, кто меньше столетья

В мире живёт – не достоин у них уваженья:

Можно играть и смеяться над чувствами девы,
Словно цветочек, сорвать и швырнуть при дороге;
Сам же невесту свою и не прячет, бахвалясь!

Знать, неспроста заболела царевна, вернувшись…

Нет же, теперь берегись, у неё есть защитник!
И на эфес опускает невольно он руку.
Жест его видит Леир, и мрачнеет на сердце

Эльфа. Что раньше он знал об Альне в её царстве?

Может, Закон подстерёг его здесь, насмехаясь?
Кто этот витязь – жених ей? Дала она клятву?
Если молчала о том, может статься, что после

Это случилось. Вернулась царевна от эльфов

С каменным сердцем, Леира в душе проклиная.
Он не открыл ей себя, познакомил с невестой,
И рассказал про обычаи эльфов и смертных.

Может, вернувшись, дала человеку согласье

Быть рядом с ним? И в тревоге Леир её ищет,
Но не находит. Куда она скрылась, не знает.
И, предоставив Бриэлу вопросы сражений

В замке решать, эльф торопится выйти. Снаружи

Видит царевну – Альне свою лошадь седлает.
Свистнул коня и Леир. Обернулась, услышав,
Дева к нему. В замешательстве – как поступить ей?

«Долг за тобою, надеюсь, Альне, не поспоришь, —

Быстро Леир подъезжает, не дав ей уехать. —
– Я показал тебе лес и эльфийское чудо —
Озеро Найле. Теперь покажи своё царство —

И расплатись».

                        «У нас нет волшебства или чуда…
Впрочем, могу показать тебе степи без края,
Синих равнин красоту и туманность оврагов,
Тёмный подлесок и Дымной широкую заводь».

И поскакали они – оба ветра быстрее,

После болезни Альне, но в седле ей привычно,
Скачет – места ей родные, дороги знакомы.
Эльф догоняет. И вот у реки они встали,

Тёмным подлеском укрыты от глаз на равнине.

«Так для чего, ты, царевич, сюда появился? —
Горько она вопрошает. – Постой! Отвечая,
Помни о том, что от слова раненье – смертельней

Раны иной».

                    «Я отвечу тебе, как сумею.
Прежде, однако, чтоб слово не стало смертельным,
Ты мне ответь. Твоё сердце и слово свободны?»
«Я отвечаю тебе с той поры, как узнала.

Сердце моё не свободно – с той самой минуты.

Я излечила с трудом его лишь от надежды.
Слово своё никому я ещё не давала,
Но никому не услышать теперь моей клятвы.

Если ты друг мне, то должен сегодня уехать.

Прибыл помочь ты отцу – я тебе благодарна,
Но не смогу тебя видеть здесь рядом, так близко!
Дай мне спокойно прожить этой жизни мгновенье,

Мне и мгновение это теперь слишком долго».

«Дева, Альне, как я счастлив, что ты откровенна,
Что не молчишь и не прячешь себя под личиной!
Впрочем, иной ты и быть не могла – лишь такою

Я тебя помню. Послушай, и правду узна

ешь.Там, где в лесу повстречались с тобою мы ночью,
Сердце моё повернулось, стучать по-другому
Стало, и я стал иным, но забыть попытался

Смертную деву – и спрятался, чтобы не встретить

Снова её… Становилось мне хуже и хуже,
Не проходило виденье, и сон не растаял.
Стал за тобою я следовать всюду незримо

И услаждался, след в след за тобою ступая.

Как вы уехали, смерти искал я в сраженьи.
Жить без тебя не хотел и с вопросом спустился
К озеру снова, и Найле мне правду открыло,

И помогло мне понять, в чём судьба и Призванье.

Слушай, Альне: я люблю и любовь неизменна,
Ехал к тебе – не гони, может быть, так недолго
Вместе осталось нам быть. Впереди будет битва.

Если же я возвращусь…»

                                        «Равнодушие было
Лучшим леченьем! А правда несёт мне погибель…
Видеть желал ты меня! Захотел – и приехал…
Мне поцелуй свой подаришь – и снова к невесте

Долг выполнять и над эльфами царствовать с нею.

Буду я знать, что любима, но что в том за радость!
Лучше бы ты промолчал, как на пире прощальном,
Больно мне было, но нынче стократ ведь больнее…»