Наим. Книга 1. Жемчужный венец

Коана присела на стул, заправив за спинку сложенные тонкие крылья. Мужчины отошли вглубь гнезда дирижера. Когда хозяин гнезда решил, что гостья уже не слышит, он прошипел Наиму:

– Ты чего мне бизнес портишь? Она что, жена твоя? Хотя я и со своей женой, если бы она у меня была, подписал бы перманентный контракт. Кто их знает, сбежит завтра вместе с денежками и детками!

– Ты не будешь ее хозяином! – ответил Наим – и я тоже. Коана будет свободной и богатой женщиной, понял? Я знаю, что тебе наши дружеские отношения не помешали практически отнять у меня десять моих первых композиций, пока я витал в облаках, но с ней так не будет!

– Так ты что, обижаешься на меня? Я же тебе имя сделал! – надул губы Ролем.

– А себе состояние на моем имени – усмехнулся Наим – так что не тебе обижаться. Тогда я подписал твой контракт и выполнил обязательства. Но больше я не куплюсь и Коану «прокатить» как меня не позволю. Так что, друг, «считанные деньги дружбы не портят». Можешь обижаться.

– Да ладно… ты же меня знаешь, я умею работать с людьми. Нет, так нет. Думаю, что и при твоем варианте договора я смогу заработать… Ты же знаешь, что я любую музыку сумею продать.

– Да, знаю. Поэтому с этой песней не ушел к другому – напомнил Наим.

Он мог бы добавить, «ты не только любую песню продать можешь, но и маму родную, если предложат хорошую цену и даже не сможешь понять, за что она обиделась…», но промолчал. Сам композитор не умел продавать ничего. Он знал, что несмотря на ужасные условия их первого договора, Наим получил известность и не нуждался в «хлебе насущном». Теперь же, по условиям нового договора на эту песню, возможно сможет очень хорошо заработать.

Он только хотел, чтобы Коана не проходила по его трудному пути и сейчас потребовал, чтобы Ролем подписал с ней те же условия, что были у него в новом договоре.

– Но с поэтами мы подписываем другие договора – попытался он возразить.

– Тогда не бери ее слова – легко ответил Наим.

– Так нечестно! Ты же сам видишь, как они уникально поются в этой композиции!

– Тогда заплати нормально – настойчиво произнес Наим.

– Я поговорю с ней сам – уперся дирижер и пошел к гостье, спокойно читающей договор.

К этому времени она дочитала свиток и была готова обсудить цифры, которые нужно вписать в оставленные пробелы.

Коана слышала все, о чем говорили ауры и зауважала Наима еще больше. Но она не могла показать, что все знает. Поэтому, когда они подошли к цифрам, ауара спросила Наима:

– Ты, как композитор, на каких условиях подписал договор? Я имею право получить те же условия?

Ролем сморщился, будто к нему в рот попал целый очищенный лимон. После ответа Наима руки дирижера начали нервно дергаться, а когда он вынужден был вписать те же проценты с прибыли, что и Наиму, задергался один глаз. Но отказаться от песни он просто не мог – прекрасно понимая, что это именно та золотая жила, о которой он мечтал всю свою жизнь, работая и разъезжая с гастролями по всей планете. Та самая, которую запоют все и захотят исполнять всюду. Почему он так уверен был в огромном успехе песни, Ролем и сам не знал, но не сомневался, что прав в своих прогнозах.

Конечно, теперь нужно еще суметь правильно подписать все договора, ведь Наим позволил Ролему выполнять не только функции дирижера, но и дистрибьютора. И, если все пойдет так, как аур предполагал, то он готов был отказаться от работы дирижера.

Несмотря на то, что не часто один и тот же композитор может написать больше одного шедевра, Ролем все же надеялся, что в жизни Наима это не последняя удачная песня. Ведь даже на его первых произведениях Ролем заработал приличные деньги. Поэтому как бы сейчас ни сердился дирижер, он не мог отказаться от второй «курочки с золотыми яйцами» – поэта-песенника, создавшего прекрасную песню.

Ролем даже не предполагал, что Коана никогда прежде не писала стихов. Если бы он знал об этом, то умер бы на месте, но не подписал эту форму договора. Ролем был уверен, что прекрасная ауара – опытная поэтесса, знающая себе цену. Наим знал и молчал. А Коана за время всего разговора так и не успела прийти в себя от растерянности и удивленного почтения – Ролема знала почти вся планета.

Когда Наим пригласил ее с собой, Коана думала, что Ролем – лишь совпадение имени известного дирижера и друга Наима. Но только здесь она понял, что ее знакомый Наим – этот тот самый Наим Свит – композитор с мировым именем. Кроме того, стих, который просто случайно пришел ей в голову, вдруг собирались петь под музыку этого композитора и руководит всем этим не кто-то, а САМ Ролем Райтом и петь будет, наверное, какая-нибудь звезда.... И теперь ей нужно было просто молча все «переварить».

Она даже не осознавала, что за контракт подписывает. Если бы Ролем знал все, то подсунул бы самые рабские условия, как те, с чего начал работу Наим. Но теперь дирижер не узнал ничего, что могло бы увеличить еще больше его прибыль. Он подписал договор с опытной поэтессой-песенником, имени которой он по странному совпадению просто еще не знал.