Найм

Ни один нормальный мастер… Но Прокуй не мастер! Он ещё ученик. Ему это ещё интересно. Не — «кто-с-кем-спит», не — «где-что-почём». Ему интересно «как бы эту хрень уелбантурить». Для него эти дела кузнечные — не дело, не служба, не источник хлеба насущного — «отстоял и ладно». Для него это всё — ещё игрушки, развлечение, забава. Он не думает: «да кому это надо», «да на что оно? — есть же известное», «да кто это купит?». Вся рыночная сторона нового изделия ему пока не интересна. Интересно — сделать. Любопытно ему. «Любопытство сгубило кошку»… Это я сегодня насчёт Мараны подумал. А «котёнка»?

Не по науке управления, не по рекомендациям от «нации эмигрантов», не страхом, не «эдемом», не «златом-серебром» — работой. Сманить человека невесть куда грязной тяжёлой неопределённой работой… Но — пробуем.

— Мне на разные размеры надо. И на руки, и на ноги, и на шеи, и на пояса. Сколько, каких размеров… сейчас не скажу — надо смотреть. Крепёж между колечками, замки в них… есть разные задумки — надо пробовать. И ещё кучу разных… разностей сделать надо. Ты пилу циркулярную ковал? Нет, не поперечную, а циркулярную. А зажигалку типа «зиппо» — сможешь? Не знаешь — не беда, научу. Покажу, нарисую, дам попробовать. Много я чего знаю, но мне с Рябиновки — сюда не наездиться. Хочешь учиться — пойдём со мной. «Нет» — буду искать из здешних подмастерьев толкового. Почему это — «толковых нет»? Да я и твой-то толк покуда только на словах видел. И инструментом своим передо мной хвастать без толку — я в этом деле мало понимаю. А вот что у меня в Рябиновке полная кузня стоит, со всеми причиндалами — я знаю. Я и голого взять могу — лишь бы с головой был. Так что — решай. А то я другого искать пойду: «кто не спрятался — я не виноват».

Прокуй аж извертелся весь на лавке. «И хочется, и колется, и мамка не велит» — не просто народная мудрость, а прямо-таки норма жизни. Проблема выбора в условиях неопределённости. Как я понимаю, в своей недолгой жизни Прокуй никогда таких разговоров по такой тематике… Слова-то непривычные, игрушки-то новые… Но — боязно. Куда-то ехать, с какими-то незнакомыми людьми… А ну как обманут? «Колется»… Ну тогда по народной мудрости:

— Я бы пошёл… Ну… Дык мамка-то не пустит. Вот.

— Мне твоё решение интересно — если ты ко мне идёшь, и по всякому моему слову дела делать будешь, если с тобой можно как с мужем добрым… Соплей ходячих — мне там не надобно, спрос будет как с мастера. Даром кормить не буду. А с мамкой твоей мы это дело решим.

Насуплено разглядывает меня. Верит и не верит. Похоже, что мой «как-бы боярский статус» произвёл на него впечатление. Вроде, «вятший человек» — такие-то «на Святой Руси» как раз и «дела решают».

В поварню, придерживаясь за стенку, вошёл Ивашко. «Зелёный-презелёный как моя тоска». После моих вчерашних вычищально-промывальных над ним издевательств, его покачивало на каждом ветерке. А переступить через лавку, чтобы сесть за стол, он смог только с третьего раза. Чуть не завалился. Извини, «слуга верный», но судя по удивлению Мараны при виде тебя «в числе живых», я той четверть-ведёрной клизмой — тебе жизнь спас.

— Здрав будь, Иван Акимович. Дозволь спросить.

Глаза у Прокуя сразу распахнулись. Назвать человека по имени-отчеству — высшая степень уважения. Здесь так только к князьям обращаются, да к высшим боярам временами.

— Как здоровье-то, Ивашко? Ходить, вижу, можешь.

— Да что здоровье! Не помер и ладно. Твоими, господине, трудами да заботами. Вспомнить соромно… Не об том спросить хочу. Как гурда-то моя? Ханычу отдашь или себе заберёшь?

— Г-гурда? Настоящая?

Факеншит! Никогда не слышал, чтобы гурду, булат или дамаск — подделывали. Оно же проверяется на один сгиб-удар. Если подделка ведёт себя так, как оригинал, то оно — то самое и есть. Не хорошо — Прокуй влез в разговор взрослых без спроса. В нормальном доме — оплеху и пшёл вон из-за стола, неуч. Давать оплеуху — забота старшего за столом. Моя забота… Дошло.

Под моим внимательным взглядом Прокуй смутился, закрыл глупо распахнутый от изумления рот, заёрзал на скамейке. Потом встрепенулся, задрал нос и нагло уставился на меня. Нагло, но неуверенно. Дерзок. Ох, будет у меня с ним хлопот. Но… нужен кузнец. Будет сильно вредничать — пинком вышибу. А пока можно и объяснить. Сделав вид, что сделал вид, что не заметил его «поперёд батьки» выскакивания в разговоре:

— Есть у меня в хозяйстве одна сабелька. Гурда. Самая что ни на есть настоящая. Хороший клинок. Но — с норовом. Вот добрый гридень Ивашко помилку сотворил, сам чуть без головы не остался, да и сабля от него ушла. Спряталась. Пришлось самому идти искать. Еле вызволили. Теперь сижу-думаю. Другой у меня мечник в службе есть — ханыч торкский. Славный рубака, добрый воин. Но у него — своя сабля. Тоже славный клинок, древний. Под сто лет.

Это я так хвастаюсь. Дым пускаю, мордами торгую. Намёки намякиваю.