Найм

— Ты знаешь, что эта невестка твоя, Ивица, уже… не праздна?

Нет, прежде чем выкладывать такие новости, следует подождать удалённого положения тары. Жердяй поперхнулся, пиво — брызгами в сторону, долго откашливался, утирался и обмахивался срочно принесённым рушником. Наконец, спросил:

— От кого?

А я знаю? Это твоё село, дядя, это тебе всех и каждого знать надо. У кого что на полях, в погребах, в животах… А я тут чисто на минуточку мимо проходил. Чисто глазом моргнул, ухом повёл… Ну ладно, от щедрот моих.

Я довольно точно и полно воспроизвёл и недавний монолог «заборного поливальщика» и описание его внешности.

— Значит, говоришь, «полную горницу проглотов»? «Падле белобородому»? А имя-то у него какое — знаешь?

— Нет, он не представился.

— Не преставился? В смысле — живой пока? (Или у него что-то со слухом, или это у меня «заплетык языкается»?).

— Батя! Дозволь мы это подправим! Знаем мы — кто это. Он у нас быстро… преставится. И не сыщет никто, и ни одна шавка не гавкнет. (Это подсевшие сыновья рвутся творить справедливость в собственном представлении).

— Цыц. Ну… наши заботы бояричу не интересны. Незачем «Лютому Зверю» на смердячьи глупые разговоры время тратить.

Вот так-то. И с прозвищем, коль я сам так назвался, и с титулом сословным. Умён, дядя, и осторожен. Если бы на месте елнинского «россомаха» вот с такой просекалкой мужик был… Но тут же — власть «физкультурников». Кто сильнее железякой вдарит. А Жердяй прав: «меньше знаешь — крепче спишь».

Позвал Николая обсудить детали отгрузки, тара, транспорт, варианты замены товара, сроки доставки зерна, доставки жениха, место и порядок венчания, о подарках при вчерашнем обручении… А тут рядом стол накрывают, жбаны с пивом и бражкой выставляют, народ уже кружки туда-сюда двигает. Пустые пока.

«Аэропорт» Хейли: «Бизнесмену, чтобы окосеть, достаточно кружки пива после дня интенсивных переговоров».

Как общее стремление «отметить» ложится на старые дрожжи… Поднял Николая из-за накрытого стола. С трудом. Будто он там корни пустил. Цирроз — профессиональное заболевание актёров, торговцев и начальников на Руси.

Всё. Хватит пить — я уже на сегодня наблагородничался. Завтра поутру затемно уйдём отсюда.

Заглянули к Меньшаку на подворье просто для проверки процесса упаковки. Такой… «контрольный визит в голову». А там… жизнь кипит.

Только зашли — из хлева вылетает Ивица. Глаза — горят, платок — на ухе, щёчки — стоп-сигналом. Следом — довольный Ивашко. Кафтан оправляет. У непьющего — тоже жизнь иногда бывает… приятной.

— Мы тут глянуть на поросёнка зашли…

— И как?

— Горячая. Молодая ещё, но взяться уже есть за что. Или ты про поросёнка? Так — тощий. Весу не набирает. Зарезать бы лучше.

— Ивашко, тебе — почти сорок, ей — пятнадцать. Она тебе не только в дочери — во внучки почти годится.

— И чё? Вот я внученьку… такую гладенькую… и покачаю. Не на колене, правда, но — до хохота. Не, правда. Ты, боярич, добрую девку поробил. Игривую. Или ты её под себя оставить хочешь? Ну тогда… Там ещё есть одна. Та плоская, правда…

Чего дёргаешься, Ванюша? Всё по обычаю. Исконно-посконно. Социальные отношения соблюдаются и выражаются. Девка-смердячка перед воином опоясанным должна в восторге и радости упасть на спинку и раздвинуть ножки. И пребывать в счастье и гордости от самого факта обращения внимания и замечания существования. Как во время, так и впоследствии.

«А я люблю военных
Красивых, здоровенных».

Никакого насилия или принуждения. Действие исполняется по глубокому внутреннему убеждению, основанному на впитанных с младенчества представлениях о желательности пребывания обученного технологиям группового убийства индивидуума между собственными радостно-почтительно раздвинутыми ляжками.

«Когда из гвардии, иные от двора.
Сюда на время приезжали —
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали».

Если же внутреннее убеждение у конкретной представительницы женского пола — отсутствует, то исполняется приказ вышестоящего начальства. Например, при вступлении Ивана Грозного с войском в Псков всем бабам и девкам было предписано «стоять перед окнами, выставив наружу срамные места». До полного прохождения армии. Вообще, возражения самочки принимаются во внимание только при наличии взрослого дее- и бое- способного близкого родственника типа муж, отец, брат, равного или более высокого социального статуса нежели есть у милитаризированного самца.

Да и то — только в мирное время. Знаменитые женские «пояса верности» были изобретены женщинами. Похоже — венецианками. Просто как средство самозащиты при краткосрочном пребывании в военном лагере своей венецианской армии. Дольше нескольких часов их носить нельзя — потёртости образуются. Но добежать от аванпостов до охраняемого шатра главнокомандующего всем этим… воинством — удавалось.