Найм

Тут вот в чём прикол: почти все магазины в Европе торгуют примерно одним и тем же товаром. Всё тот же Вьетнам, Тайланд… Но одни пытаются привлечь покупателей низкими ценами, как «Лидл», другие — рекламой, как «Штокман». Надувают рекламу — надувают цены. Но это — для приезжих. А местные на рекламу не реагируют — притерпелись. И тогда вводится система скидок. «Вы наш постоянный клиент», «только сегодня — сумасшедшая распродажа»… Чужак, который в этот магазин попадает раз в год — платит и цену вещи, и цену рекламы. А аборигену — дешевле. Кстати, этот принцип «соседям — полцены» был одним из краеугольных камней американской системы розничной торговли ещё в начале 20 века.

На «Святой Руси» — это норма. Иначе и не понимают. И по ценам, и по срокам, и по качеству. А мне это… будто у меня серебро второго сорта. Вам нравиться чувствовать себе негром в условиях сегрегации и апартеида? Или нормальным советским человеком в советской, насквозь блатной, торговой системе? «Чужак? — В конец очереди». Дискриминация, однако.

— Вон у тебя кадушки добрые стоят. Продай с десяток.

— Не. То куму, свату, брату, деверю, шурину…

— Так эти же стоят попусту. Продай мне. Им новых сделаешь.

— Не — низя. Чего будет — про то только господь бог знает. А ежели что… обидятся они. Не по обычаю. Ты закажи да недельки через две забеги. Глядишь — и поспеют.

Через две недели я за сто вёрст буду вокруг другого дерьма плясать. Даже и представить не могу — вокруг какого.

Глава 144

Что такое «повышение скорости оборота капитала»… Да, на «Святой Руси» есть люди, которые понимают, что такое «оборотные средства» и знают — как плохо, когда эти средства «замораживаются». И таких людей на всю Русь аж тысяч несколько. Две-три тысячи мужчин на семь миллионов населения. Дальние купцы-гости. Они ведут бизнес на заёмные деньги.

Это они платили 50 % годовых, пока киевские ростовщики сдуру не втянули под ту же процентную ставку остальных горожан. Тогда Мономаху пришлось законодательно ограничивать уровень платежей по кредитам. Правда, как такие «благодеяния» сказываются в реале — мы ещё в Советском Союзе проходили — тогда вообще взять денег под процент было невозможно. А без процента — кто ж тебе даст? Риск-то — он всегда есть. Но, естественно, есть и легальные обходные пути. А уж многообразие наработок демократических времён по этой теме…

Только и Мономах — не дурак. Формулировка его кредитной реформы построена так интересно, что историки почти тысячу лет пытаются понять: а что ж он имел конкретно в виду? Так известно ж что: «чтоб и волки сыты, и овцы целы» — главное правило всякой разумной экономической реформы. Но звучать должно… народно. Ну, и, само собой разумеющееся: всеобщее списание долгов с казнью и конфискацией имущества наиболее выдающихся представителей банковского сектора.

Для купца, торговца — скорость оборота — живые деньги. А мастеру — пофиг. Здешний ремесленник кормиться с земли. Своя землица, своя скотинка… Нет, серебру он, конечно, рад. Но — как приработку. Потому что он на серебро почти ничего и не покупает.

Чего-то в доме не хватает — пошёл к соседу выпрашивать. Выпросил в долг — принёс свой товар.

— Вот тебе за упряжь — жбанчик новый. По рукам?

Плотненько живут предки, общинно. Социальные связи смешиваются с межличностными, лучше — с семейными, родственными. Постоянно поддерживаются, укрепляются, массируются. Встретил человека — поговори. Чай, не чужие же. Порадуйся за него, или соболезнования выскажи — смотря по рассказу. Посплетничай, покивай, погрусти и по-восхищайся. Посочувствуй. Свои же, родная кровь, соседи. В гости зайди, кружечку пропусти, новостями поделись.

Так день в разговорах и проходит. В общении. — А работать когда? — А зачем?

В 21 веке, попадая в мусульманские страны, я часто видел группы молодых мужчин, бесконечно стоящие где-то на перекрёстке или у магазинчика, или сидящие на корточках в тени. И общающихся. Часами, изо дня в день. Где-то есть их дома, там женщины, которые что-то делают, дети, которые растут, старики, которые доживают свои жизни. А тут молодые здоровые мужчины бесконечно балоболят. Они исполняют самое главное дело — они ждут. Клиента, покупателя, работы, мешка с деньгами, божьего чуда…

Они не делают, не создают, не придумывают, не меняют себя или мир вокруг. Зачем? Аллах акбар. Господь велик. Куда уж мне против него. Со своим маленьким… Умом, навыком, умением, соображением…

Они ждут и общаются. Это не «хорошо» или «плохо». Это есть. Но мне — дико. Без конца слушать однообразные рассказы о том, кто что пил, или, там, покурил… Изо дня в день провести вот так жизнь… По счастью, я — не дон Румата, и у меня нет проблемы выбора: а не повесить ли на экваториальную орбиту геостационарных спутников с гипноизлучателями. Для вправления мозгов всем этим… хомосапиенсам. «По счастью»? Или «по несчастью»?