Наёмники Крэдгера

Сейчас, когда до окончания битвы оставалось совсем немного, я глядел на мелькающее среди понятных слов подобное нагромождение чисел и безуспешно пытался найти закономерность. Многие, возможно, поступали так же, но всякий раз шифр менялся, поэтому грокхи не могли общаться с людьми. Неожиданно для себя, я решил развлечься и, использовав свою формулу, послал простое сообщение: «Привет тому, кто сможет это прочесть». Изрядно повеселившись, я совсем не ожидал увидеть среди удивлённых смайликов и вопросительных знаков короткое: «Привет».

Я опешил. Кроме меня, формулу знал только один человек. Ленка Чернышова – мой печальный опыт первой любви. Мы встречались со школы, она была младше меня на два года. Жили в одном дворе, вместе проводили время, встречались, строили грандиозные планы. Ещё в школьнице, худенькой девочке с тонкой шеей, жидкими соломенными волосами, тонкими губами и длинными ножками я смог разглядеть шикарную красивую девушку, в которую она впоследствии превратилась. Ленка также увлекалась кладоискательством. Естественно, мы играли в одной команде. Разлука наступила в тысяча девятьсот девяносто шестом, когда меня призвали в армию. Спустя полтора года, Чернышова вышла замуж за местного авторитета, и больше мы с ней не виделись.

Я знал, что год назад Генку Хмурого убили, об этом передавали даже в новостях, и вполне возможно, что она всё ещё одинокая вдова. Но вот тут я никак не ожидал её встретить. Врут те, кто говорят, что время сжигает чувства. Нагло врут. А если нет, то сколько должно пройти времени? Даже теперь, спустя восемь лет, у меня сжалось сердце и закололо под лопаткой от боли.

– Ленка, ты что ли? – спросил я, немного справившись с волнением.

– Совсем не ожидала, что ты будешь здесь.

– Почему? Нормальная игра и платят неплохо.

– Ты знаешь, о чём я.

Вот-те раз. Восемь лет прошло, а она ведёт себя так, словно мы не виделись несколько дней! И будто не было между нами ничего. Хотя, собственно, что серьёзного было? Так, первая любовь, первое расставание. На миг мне показалось, что на мониторе мелькнуло её лицо: серые глаза, каштановые волосы, собранные на затылке, красивая улыбка. Я даже отпрянул от экрана. Настолько реальным оказался образ. Решив несколько разрядить обстановку, я задал обычный вопрос:

– Как жизнь?

– Какая тут может быть жизнь?

Ответ несколько обескуражил меня. Я считал, что она вышла замуж по материальным соображениям. Ведь Генку все знали как богатого магната, начинавшего с мелкого рэкета, известного авторитета на весь Ростов. А она вон как, страдает без него.

– Извини, – спохватился я. – Мои соболезнования.

– Ты о чём?

– Вообще-то, о ком. О муже твоём, трагически погибшем.

– Значит, он всё же сдох.

– Не понял?

– Жаль, что это не случилось до моего ухода.

– Ты ушла от него?

– Только так. Четыре года уж.

– Он заставил тебя скрываться? Есть же более цивилизованные способы? Развестись, например.

– Я испробовала всё. Он находил меня и избивал. У него было всё куплено: и милиция, и суды.

Куда-то исчезла моя обида на неё. Мне стало жаль Ленку. Надо же, как обернулась жизнь? А я ничего не знал. Не хотел знать. Зачем? Ведь она сделала свой выбор.

– Извини, – только и смог я написать в ответ.

– За что? Ты же не виноват. Только я во всём виновата. Он окружил меня заботой, осыпал цветами, подарками… А ведь я поклялась дождаться тебя. Я любила только тебя. А потом было уже поздно. Ничего нельзя было изменить.

– Да не парься ты. Я уже всё забыл.

– Не успокаивай меня. Я слишком хорошо тебя знаю. И то, что ты здесь, тоже моя вина.

Что я мог сказать? Она права. После дембеля я даже не заехал в Ростов. Из-за неё. Поехал куда глаза глядят. Купил небольшой домик в подмосковной глуши и с тех пор живу здесь. Родители мои переехали в Крым, и возвращаться в родной город у меня не было причин.

– Ты ни в чём не виновата.

– Теперь это не имеет смысла. Знаешь, несмотря на все запреты, скажи, как ты ушёл. Завуалируй, намекни. Я пойму. Мне нужно знать.

– Да что намекать? – удивился я. – Поездом.

– Ого, страшно. А я колёсами. Белыми такими, с сероватым оттенком. Значит, у тебя часто кости болят.

Помнит, как я лодыжку сломал на тренировке, а она потом два месяца за мной ухаживала.

– По-разному. Нога поменьше. Ключица чаще болит, и плечо. Ты беспокоишься или удивляешься?

– Чему тут удивляться? Я уже забыла это чувство. Юльку, этажом выше, постоянно колотит, до тех пор, пока изо рта не вытечет пена, а Витьку с нижнего яруса всё время дёргают шейные позвонки. И так каждый день.

– Да уж, не повезло тебе с соседями.

– Мне так хочется увидеть тебя. Я искала, но ты пропал.

Я хотел ответить ей, но в этот момент поступил приказ от Миркса, и моя эскадрилья поспешила на помощь огненной кавалерии. Минут сорок примерно ушло на выполнение миссии. Впервые я торопился, за что и получил нагоняй от полководца.

– Ты куда гонишь, Серёга? – недовольно кричал он. – Зачем под обстрел попёр? Слева нужно было обходить, выше. Да что с тобой? Спишь?

– Извини, Лёха. Устал что-то.

– Все устали. Потерпи, немного осталось. Ты – командир, помни.