Найон

Аверьянов немного терялся, голова ещё работала нормально, поэтому раздвоение сознания давало о себе знать:

– В газетах напишут?

– Ты о чём? В мирах Нави узнают, в твоём мире – лишь те, кто для родителей прикопает на могилы серные жезлы. Чем болтать – лучше займись делом.

Вернулся Найон к себе, почесал затылок. По жезлам какая-то информация приходила. Что успел записать и сделать чертежи, всё в тетрадках, надо поискать.

В мастерской застрял тогда надолго, пытался вспомнить, куда засунул тетради. Уже был научен опытом: кое-что у него пропадает, ты потом полдня ищешь, переворачиваешь всё вверх дном, пока не придёт подсказка из Пространства: не ищи, украли.

Поэтому-то тетрадки прятал способом особым. Конечно же, без посторонней помощи не обошлось, кто-то из соседних миров стал ему помогать. По собственной воле или получил приказ – это не важно, но результаты помощи радовали. Так и нож переправил в надежную кладовку. Был момент, прямо на глазах, стал исчезать нож. Какими словами он, как новый владелец, атаковал врага! Самому неприятно вспоминать, зато отбил. А воришка – ну, обычный бес, которому приказали украсть, награду пообещали.

– Ты хорошо умеешь маскироваться. Пошёл вон!

– Я это железо всё равно выкраду, сколько ни прячь. Ты устанешь сторожить, а я – тут как тут. Лучше сам отдай, ты его не убережёшь.

– Пошёл на Х.Й! я сказал!

Против такого посыла бесы бес-сильны, это уже проверено. С демонами сложнее, там другие потенциалы и методы. А эти – как школьники, с той лишь разницей, что имеют жизненный опыт поболее твоего.

Демоны не торопись показываться на глаза, и трудно сказать – побаиваются или не было приказа. Во всяком случае, присматриваются. Подселёнка в человека – и чужими руками делается выстрел из пистолета Макарова, разок попробовали. Не вышло. Наслышаны: многих русов, кто вышел против системы, убрали с поверхности Земли, из мира Яви.

Конечно, это не всякий поймёт, расскажи такое. Покрутит у виска – мол, я этого не вижу, а у тебя, парень, крыша точно того. Достучаться до спящих, помочь вернуть былые способности, какие отнимали помалу, шаг за шагом, – впору схватиться за голову, среди кого ты родился. Тебя никто не поймёт, твои усилия – как попытка выучить язык обитателей иной, чуждой нам среды. Ты им про путешествие на Солнце, они спрашивают: там заработать можно? Это полный пипец, нет ни единой точки, на которую можно было бы опереться.

Но надо знать Аверьянова: как только нарисовалась задача, так и пошёл искать, как её раскатать. Со стороны забавно наблюдать, как этот неуч прогрызает препятствия, одно за другим. Жрецы, эти представители вековых школ, старались, столько лет укрепляли эту крепость, чтобы отбить охоту к штурму, на первой попытке.

Аверьянов не дурак идти напролом: раз тут его встретили, он заглянул с другой стороны. И получилась полная аналогия с театром: вот декорации первого плана, где-то там последнего; за нею можно найти только спящего пожарника или того, кто отвечает за устойчивость планов, как декораций. Всё рассчитано на простаков: штурмуй, не штурмуй – за взятым окопом следующий, те армии, которые ты разбил, опять перед тобою, и в добром здравии: оружие исправно, ни крови на одеждах, как принтер настрочил первый вариант.

Конструкция только с виду кажется надёжной. Понимая, что его разводят, хлопками в ладоши стал он крушить наваждения, приговаривая: мне моё, чужое вон. Формулировкой этой однажды поделился водяной.

Конечно, от него не ждали таких действий. Ладони человека – это матрица, натри ладони – они набирают разрушительный потенциал. И посыпался забор, за передним планом показались следующие. Грани и слои постепенно проявились, это вам не плоская картинка на бумаге. Те, кто создавал урезанное мировоззрение, вполне осознавали, что кто-то обязательно родится и начнёт расшатывать этот забор с домиком. Который рискнёт через забор – там караулит сторож, подстрелит непослушное человеческое дитя.

На первых порах, сталкиваясь с довольно прочными укреплениями, ему показалось, что это древняя конструкция, не стоит с прошлым воевать. Однако, уже имея опыт, засучил рукава и стал копать дальше, вот такой настырный попался. Вечно лезет туда, куда не просят; стали присматриваться – так для него преград не существует. Войне конца не видно, фронт повсюду, а этот герой то к великим старцам заглянет, и оттуда его прогонят, то на главную площадку товара, куда стекаются все полезные ископаемые, добытые людьми.

Приставили к нему наблюдателя, тот всё снимает на камеру и поставляет материалы… обеим воюющим сторонам.