Найон

– Здорово! Я согласен! – Обе чаши в руках путешественника издали звон, удачно соприкоснулись. И звон пошёл такой, что в дверь заглянула детская головка.

– Дедушка!.. А-а, ты занят. – Девочка не решилась войти, только обнаружила, что у дедушки гость необычный, прижимает к груди знакомые чаши. Её удивил момент: чаши не должны звенеть, когда прижаты к мягкому, а тут звенят и звенят, как кто изнутри постукивает молоточками, без остановки.

Как же он любит свою красавицу, подумал Аверьянов.

– Так я пошёл? – Он принял в нагрузку и сосуд для каменного масла. Три предмета, две руки, – тут бы от одного избавиться. Дедушка всё прекрасно понимал:

– И вторую хочешь получить в подарок! Забирай! Раз сам напрашиваешься в должники, так тому и быть. И давай, я тебя провожу, пока ещё чего не присмотрел.

– Мне для жены, не для себя же…

– Забирай. Одну в одну сложи, и топай. Я от тебя немного устал.

Довольный, что неплохо поживился, гость развернулся к стене. Он помнил место, откуда заходил. Да и дедушке самому было любопытно, где именно есть выход, точнее вход в его мастерскую извне.

– Я достану каменное масло, вот увидите!

– Ступай уже, экий ты докучливый! – Дедушка подтолкнул его на выход, сам тут же пометил мелом портал, чтобы знать, откуда появляются непрошенные гости.

Внучка смелей вошла в мастерскую, мигом осмотрелась, нет ли чего новенького.

– Опять гость заблудился?

– Я сам удивлён. У него это в первый раз получилось. И почему сразу ко мне?

Она постаралась запомнить координаты портала. Мел сотрётся, а вот для самой… мало ли, когда пригодится.

– Мне сейчас пришла мысль. Вы должны были встретиться. К обоюдной пользе.

– Не завидую ему. Он только начал открывать для себя миры, а их множество, не поддающееся учёту.

– Завидуешь, я знаю. Сам бы охотно присоединился, только позови.

– В мои годы далеко не ходят, силы не те.

– Но признайся: ведь завидуешь? – девочка была счастлива тем, что угадала настоящее чувство.

– Есть немного. Пусть же ему попадаются хорошие попутчики. А я даже имени не спросил.

– У тебя всегда так. Сколько их, таких, у тебя побывало? Не меньше двадцати, как я помню. Ты разве у кого спрашивал имя?

– Да больше, больше. Ты просто не знаешь. – В этот момент на столе заиграл всеми красками шарпст. Он что-то собирался сообщить.

Внучка первой оказалась рядом, стала записывать буквы, они вспыхивали по одной, рождаясь внутри сферы, из пульсирующей точки по центру.

Дедушка подождал. Лишь заметил, что она отложила ручку, кивнул:

– И что у нас получилось?

– Найон.

Оба собрали взгляды на шарпсте, ожидая подтверждения.

Он отсалютовал пятью вспышками.

– Найон, значит… По первым впечатлениям, вроде ничего худого не почувствовал. Может, оно и к лучшему. Постараюсь запомнить.

А наш путешественник снова оказался в тайном преддверии, откуда можно шагнуть в любой из соседних миров. Чаши и сосуд всё же требовали к себе внимания: их лучше оставить дома.

Он сориентировался. Удерживая подмышкой чаши, в руке сосуд, свободной рукой стал сканировать нужный портал. Вроде бы и запах родной коснулся ноздрей. Этот! – Он уверенно сделал шаг, но оставлял за собой право вернуться, при первом признаке опасности.

Ну, свою улицу кто не отличит от соседних? Обуреваемый настоящим ликованием, почти долетел до своей калитки, взялся за ручку и, напоследок, огляделся. Никого на улице, оно и к лучшему. Как-то спокойней на душе, оно ведь как бывает? Мы тебя видели с покупками, что новенького прикупил?

Интерес понятен: ты нигде не работаешь, значит – стащил, не иначе.

Сосуд с крышкой он припрятал при входе в дом, ящик накрыл железякой. В дом входил торжественно, разве не под звуки победного марша. Жена была удивлена: ты где это взял?

– Украл, Тая! У тебя же для меня других слов не находится.

– Нет уж, давай говори! Ещё не хватало, чтобы в наш дом пришли с обыском.

Он честно дал ей время успокоиться и подумать. Она чаши из рук не выпускала, – Тая любовалась и прищёлкивала языком. Присмотревшись внимательней, она испугалась ещё больше:

– Думаю, каждая их них стоит не меньше пятиста.

– Да больше, гораздо больше. Успокойся, я никого не убил, не ограбил.

– Где ты это взял?

– На дороге нашёл.

– Я тебе не верю!!!

– Хорошо, подарили.

Она взяла полотенце и стала удалять отпечатки своих пальцев.

– Что ж за услуги ты такие оказываешь, и кому, раз царскими подарками рассчитываются?

– Ты опять за своё. Ну, не крал я, вот клянусь головой!

– Она у тебя ничего не стоит.

Евгений мысленно пробежал по старому списку семейных диалогов, гадал, в какой момент и куда её понесёт.

– Даже так? А некоторые очень даже отзываются.

– Ты мне её приведи в дом, я эту некоторую так отделаю!

– Не отделаешь, дорогая. У меня нет никого, кроме тебя.

– Все вы так говорите… – Конфликт потёк по известному сценарию, Аверьянов и не рассчитывал на что-то новенькое.

– Хорошо, меня ждут дела. Если надумаешь продавать чаши, то… не меньше тысячи.

– Думаешь, не продам?

– Я ушёл, любимая. Неудобно: там меня люди ждут и очень надеются, что не подведу.