Найти человека

— Разрешите обратиться — прошу принять меня в Красную Армию, бить фашистов.

— А сколько тебе лет? — улыбается полковник.

— Пятнадцать, — твердо, без запинки, отвечает мальчик.

— Какого года рождения? — спрашивает полковник. — Отвечай быстро, — не дает он подумать мальчику.

— Тысяча девятьсот тридцатого, — отвечает Гриша и, поняв, что он выдал себя с головой, уже неуверенно повторяет: — Все равно мне пятнадцать.

Его мать и сестру убили немцы. В ту же ночь Гриша убил фашиста, который жил у них в доме. Как это произошло, узнать невозможно. На все расспросы полковника Гриша отвечает односложно:

— Убил — и все.

Маленькая Таня:

— Два дня мы в болоте лежали. Я лежу и жду.

— Чего ж ты ждала?

— Самолет-невидимку, чтоб он прилетел и нас спас, — с непоколебимой верой говорит Таня. — Хотите, я вам цыплят покажу? — вдруг предлагает она.

Таня занята мыслями о хозяйстве. Ее мать принесла из дальней деревни трех цыплят. Она несла их десять километров. Теперь Таня только и думает, как их греть, как кормить.

— Цыплята вырастут, яиц нанесут — опять у нас хозяйство будет, — говорит девочка.

ИЗ ДНЕВНИКА ПОИСКОВ

Так сильно я уверовала в счастливое тринадцатое число, что, пожалуй, теперь-то я стану суеверной. Надо думать, что до мистики дело все же не дойдет. Хотя все может быть… Верит же в привидения замечательный исландский писатель Тоурбергур Тоурдарсон, о котором в научном исследовании о современной исландской литературе сказано как о человеке «в высшей степени оригинальном», интересующемся призраками, мистикой, спиритизмом, и, одновременно, как об одном из лидеров социалистического направления в исландской литературе.

Встречи с Тоурдарсоном я ждала с нетерпением. В Рейкьявике, в советском посольстве, один из работников меня предупредил: если он заговорит с вами о привидениях, сохраняйте полную серьезность.

Я поняла, что от меня требуется дипломатическая вежливость по отношению к исландским привидениям.

Прославленный писатель с молодым пылом читал нам отрывки из своей книги, вернее — не читал, а пел. Попросили и меня «спеть что-нибудь» из моей книжки. Как на грех, способности петь я начисто лишена.

Я все ждала, когда Тоурдарсон заговорит о привидениях, а он заговорил о спиритизме:

— Вы верите в спиритизм?

— Нет, не верю.

— А вы изучали его?

— Нет, не изучала, разве только по «Плодам просвещения» Льва Николаевича Толстого.

— Как же вы тогда можете судить о спиритизме, если вы его не изучали?

— А вы изучали?

— Еще бы! Я потратил на него два года. — И верите в него?

— Нет, но я вправе не верить.

— Значит, мы с вами в равном положении, только я сэкономила два года.

Мы оба засмеялись. Разговор перешел на литературу. Тоурдарсон обо всем говорил с таким блеском, умом, что я заслушалась. Когда я уже совсем забыла о привидениях, они вдруг появились. Жена Тоурдарсона, пригласив нас к столу, сказала мне:

— Вы напрасно сели в тот угол, его любят привидения. — Сказала мимоходом, совсем так же, как говорят: «Не садитесь туда, там дует».

Я дипломатично пересела на другой стул.

Когда каждое тринадцатое число я не без суеверия рассказываю о тринадцати судьбах, в душе посмеиваюсь над собой — не грозит ли все-таки и мне поверить в привидения?..

Теперь и родные, обращаясь к потерянным детям, пытаются воскресить в их памяти прошлое:

— Вспомни, сынок, — мы прятались от немцев у тети Домны, в подполе…

— Вспомни, доченька, — у тебя была сестра Вера, ты ее няней звала. У тебя еще было пальтишко красное, вспомни…

— Володя, может быть, ты помнишь, брат работал на тракторе и привез двух маленьких лисят… Они жили у нас долго, и лиса приходила к дому и выла, а потом лисята убежали и унесли мой ремень ремесленника.

— Дочка Лида, вспомни, как ты во время бомбежки залезала под кровать… Вспомни собачку Жулика, с которой ты играла…

— Юрик, ты, наверное, не помнишь своей фамилии, плохо ее произносил. Но вспомни, сынок, у тебя был заводной зеленый грузовик, ты потерял от него ключ и сильно плакал…

_____

Письмо Марьяны отличается от других писем, в нем боль другая, в нем горечь и обида, вполне понятные. Поразило оно меня своей неожиданной концовкой.