Найти Драконова, или Муж работе не помеха

— Попрошу без оскорблений. — Кажется, до Дюпонта начинало доходить. — И правда, куда подевалась Дана? Вы ей звонить пробовали?

— Трубку не берет, — отрапортовала агент Бобрикова.

— Да! Потому что ее похитили! — настаивал я. — А мы теряем дракоценное… тьфу, драгоценное время. В погоню! Немедленно!

— Подождите, уважаемый, — попытался осадить меня командир операции. — И предоставьте действовать профессионалам. Для начала необходимо собрать оперативное совещание. С этого и начнем. Только здраво оценив обстановку, мы сможем понять, где же подевалась Дана и с чем это связано.

Совещание? Руки покрылись чешуйками. Перепонки-крылья! Я сейчас этого горе- агента сам придушу. Но приказал себе успокоиться. В гневе я не сумею помочь Дане. Пусть ФСО готовит свою операцию, ищет, землю носом роет, а я не стану терять ни минуты. Агенты и их помощники направились прочь, а я прислушался. Кусты зашевелились, и оттуда раздался бодрый голос Козлевича:

— А у меня своя версия! Я уверен, что небезызвестная Дана Драконова сбежала от мужа, прихватив его денежки, со своим любовником, попавшим в объектив моей верной камеры… ай!

Я схватил Козлевича за шиворот и выволок на свет. Он подслеповато прищурился.

— Ой, лорд Драконов! — даже обрадовался. — Как вы прокомментируете таинственный побег вашей жены?

— А так, — прорычал я, покрываясь чешуйками и отращивая хвост, — что сейчас ты отдашь мне камеру, и если я найду там что-то полезное, останешься в живых. А если нет, пойдешь на корм дракону!

Козлевич что-то сдавленно пискнул и сполз на траву. Слабак! Но у меня не было времени приводить его в чувство. Я схватил камеру и отмотал запись назад. Вот Дана подходит с малолетним преступником к площадке. Они играют какое-то время. Затем малыш, будто бы в процессе игры, что-то достает из кармана и брызгает Дане в лицо… А это что? Коротышка сначала потрошит сумочку так, что клочья летят, затем с недюжинной силой закидывает Дану на плечо и прыгает в песочницу. Миг — и его нет. Всех провел за нос! Какой же он ребенок? Просто, видимо, ростом не вышел. И я хорош, не углядел, упустил, отпустил одну!

Раздался не рык — рев, а я сам не заметил, как обратился в дракона и взмыл над «Далями». Если где-то есть вход в нору, значит, должен быть и выход. А еще в драконьей ипостаси я понял, что за странное чувство меня мучило. Это был зов. Может, Дана звала меня? И это какой-то особый вид связи между супругами? Что бы это ни было, я не собирался дожидаться полицейских совещаний! Каждая минута на счету.

Дракон взмыл в воздух. Откуда-то я знал, что лететь надо на север. Десяток взмахов крыльями — и забор курорта остался позади. Зато неподалеку, в лесочке, обнаружилась прикрытая ветками дыра в земле. Подкоп! Именно здесь потрошитель вытащил Дану из подземного хода. Куда же дальше? Я на миг опустился на землю и прислушался к ощущениям. Неведомое чувство звало дальше на север. Значит, надо подчиниться ему и лететь, лететь, пока моя супруга жива и здорова. И если хоть волосинка упала с ее головы, то все потрошители мира пожалеют, что родились на свет!

Какими же глупыми мне казались сейчас наши ссоры! Неужели так сложно просто любить и слушать друг друга? А ведь я говорил! Говорил, что ее сотрудничество с ФСО плохо кончится. Как знал! Но Дана не была бы моей любимой женой, если бы не имела собственного мнения. И что теперь? Где ее искать? Как спасать? Под крыльями дракона проносились «Дракошкины поляны» с заросшим тиной прудом. На миг вспомнились радостные Дракошкин и Эллионария. На сердце стало еще более скверно, я не сдержался и плюнул огнем в ряд беседок — конечно же, пустых! Никто не пострадает, а слоновьего комара, может, станет меньше.

Чувство связи усиливалось. Я уже не сомневался, что это Дана каким-то образом подает мне сигнал, и вел он к ближайшему крупному городу. Держись, Дана! Я уже рядом!

ГЛАВА 30

Дана Дмитреску

Где-то капала вода, пахло сыростью, и я слышала голос. Вернее, голоса, и они раздавались в моей голове. Один знакомый, родной, любимый, который звал меня и обещал спасти.

— Дана, я рядом!

А второй — совсем тоненький, незнакомый.

— Мама, держись!