Найти Джейка

— Полиция только что предъявила Рейчел некоторые вещи Джейка. Улики, которые они изъяли из его комнаты, телефон и еще разные мелочи. Она… ей трудно это выдержать. Я позабочусь о Рейчел. Но я должен сказать тебе кое-что еще. Ты должен узнать это первым. Полицейские проверили куклу, и все отпечатки пальцев, которые они там обнаружили, принадлежат Мартину-Кляйну. Джейк к ней даже не прикасался. Еще детектив сказал, что этот парень, Дуг, пару недель назад якобы угрожал сыну Рэйнсов ружьем. Но тогда обыск в доме ничего не дал, поэтому дело заводить не стали — сочли обычной ссорой двух мальчишек.

Я не могу выдавить из себя ни слова. Мы заканчиваем разговор, когда Джонатан вешает трубку, сославшись на необходимость позаботиться о Рейчел. При других обстоятельствах я бы не удержался от иронического замечания, но сейчас мне не до этого.

Итак, кое-что начинает проясняться.

Дуг угрожал Алексу ружьем. Отец Алекса позвонил в полицию, однако никакого ружья не нашли. И тогда Джейк написал записку, где требовал от кого-то, скорее всего, от Дуга, немедленно избавиться от чего-то, скорее всего, от ружья. Кровь Джейка была обнаружена на кухне в доме у Мартинов-Кляйнов. Кровь Джейка также нашли на дверях школы. Но это вовсе не обязательно означало, что Джейк был в школе. Он мог больше туда и не вернуться.

Ружье. Ружье… И тут я соображаю, почему полиция ничего не нашла. Я знаю, где Дуг прятал ружье. И внезапно понимаю, что я один могу догадаться, где следует искать Джейка.

ГЛАВА 27 Найден

В голове у меня крутятся миллионы воспоминаний, я не могу позволить себе пропустить ни одной мелочи, поскольку сейчас никак нельзя сбиться с пути. Я бегу, как никогда в своей жизни, оставляя свою прошлую жизнь позади.

— Джейк! — кричу я.

Не сбавляя скорости, я влетаю в кушу деревьев позади дома Мартинов-Кляйнов, сбивая по дороге сухие, почерневшие листья, чудом оставшиеся на кустах. Я мчусь по лесу с воплем:

— Джейк!

Я не думаю о том, зачем я кричу. Я просто хочу вернуть моего мальчика. Я хочу найти сына. И я ужасно зол на себя за то, что сразу не додумался искать его здесь. Я почти забыл, что много лет назад Дуг и Джейк проводили здесь много времени. Все, что вначале меня так сильно напрягало, со временем стало казаться обычным для подростков времяпрепровождением, а затем просто вылетело у меня из головы. Но как же я мог не вспомнить об этом?!

Я не имею ни малейшего понятия, где искать форт, который они возвели в детстве, разыгрывая на нем военные сражения. Может, стоит вернуться и спросить об этом Мэри Мартин-Кляйн? Но я уже не могу замедлить свой бег и поэтому отбрасываю мысль о помощи. На бегу я понимаю, что остался без телефона, вероятно, выронил его около дома. Все происходит настолько стремительно, что мне не до таких мелочей.

Дубовые листья хрустят у меня под ногами, я ныряю между высокими прямыми стволами мертвого зимнего леса, лишь изредка оживляемого островками вечнозеленых растений. Мой голос спугивает с куста красного кардинала, и тот, взметнувшись между стволами, быстро исчезает из виду.

— Джейк! Где ты!?

Мне кажется, что я слышу чьи-то шаги. На секунду я представляю, что сейчас увижу улыбающегося Джейка, со смехом бегущего через заросли мне навстречу, в зеленой толстовке, болтающейся вокруг его худого тела. Я хватаю сына, крепко прижимаю к себе, так крепко, что ему нечем дышать. И по моим щекам текут потоки слез невероятного облегчения. Но это только мечты. В реальности шаги раздаются позади меня, а не впереди.

Я слышу приближающийся издалека звук полицейских сирен, их несколько, и все они сливаются в один непрерывный стон. Я рвусь вперед, как будто бегу с кем-то наперегонки, потому, что должен найти Джейка первым. Это должен сделать я, и никто другой.

Я ни разу не оглянулся. Не отвлекаясь ни на что, я обшариваю глазами лес, в надежде не пропустить тропинку или темную бесформенную кучу, которая могла оказаться фортом.

— Джейк, пожалуйста, помоги мне найти тебя, — молю я.

Мне нужен только знак, я заслужил этот знак! Всю жизнь я любил своего сына со всей силой, на которую был способен. Правда, у меня не было шанса принести себя в жертву ради моего мальчика. И даже теперь, когда я заклинаю показать мне путь, блуждающий огонек в тумане, который вел бы меня, крик краснохвостого ястреба, любимой птицы Джейка, — любой знак, который привел бы меня к нему, вокруг стоит лишь мертвая тишина.

Я останавливаюсь и, задрав голову, смотрю в небо, прочерченное шумящими ветками, похожими на конечности скелетов. Облака лениво проплывают в лучах зимнего солнца, смягчая огромные тени, которые пересекают пустынный пейзаж как мифологические останки разрушительной грозы.

— Прости меня, сынок. Прости меня, пожалуйста, — мычу я, как от боли.

И вдруг сквозь затуманившие глаза слезы я вижу впереди пруд. И тут же вспоминаю, как Джейк упоминал про него.