Найти Эдем (Сборник)

Но ведь она разбила кувшин! Не случайно, а совершенно сознательно разбила кувшин. Чтобы он, сын Гронгарда Странника, не хлебнул ненароком сонного зелья, подсыпанного ее рукой.

Он сжал податливые плечи девушки, заглянул в распахнутые глаза — два колодца, наполненные болью.

— Рения, ты заодно… с этими?..

Боль потекла из черных глаз-колодцев, превратившись в слезы.

— Я не могла по-другому, поверь… Я… Они схватили Лортана… Мой брат у них… Лортан… Если бы я…

Она не смогла больше говорить, задохнулась от слез, и Грон порывисто прижал ее голову к своей груди.

— Эй, Странник, не слышу ответа, — раздался за дверью голос тонкогубого Крута. — Прекрати возиться с девчонкой, я отдаю ее тебе. У тебя еще будет время.

В коридоре захохотали. Грон вернулся к двери и неторопливо ответил, с трудом сдерживая ярость:

— Если сумеете — входите. Места для ваших трупов здесь вполне хватит.

— Ошибаешься, Странник! — воскликнул Крут. — Там есть место только для твоего трупа.

И вновь дверь задрожала от слаженных ударов боевых топоров. Грон стиснул зубы и приготовился встретить мечом и кинжалом рвущихся в комнату врагов. Почувствовав движение рядом и, повернув голову, обнаружил, что девушка стоит за его плечом, держа в руке кинжал, чуть раньше брошенный Крутом в него, Грона. На лице Рении решимость боролась с отчаянием, и вольный боец чуть не застонал, потому что добычей метателей в предстоящей схватке могла стать не только его жизнь.

— О, хранители лесного костра, неужели у нас нет никакого выхода? — с горечью сказала девушка, обжигая Грона печальным взглядом.

Удары топоров не прекращались.

«Неужели нет выхода? — молча повторил вольный боец. — Неужели?..»

И вдруг вспомнил слова Колдуна, вновь отчетливо услышал его голос, словно незримый Колдун находился рядом и опять загадочно говорил: «Я ухожу, а ты запомни, Гронгард: при желании всегда можно отыскать выход». Не предвидел ли Колдун будущее, не подсказывал ли, что есть путь к спасению? Ведь и Варугд Исступленный временами изрекал нечто подобное пророчествам, только темен был смысл этих пророчеств, никто не мог их понять и растолковать, и понимание приходило слишком поздно, когда пророчества уже сбывались… А можно ли увидеть завтрашний день?

Грон быстро повернулся лицом к комнате, обвел взглядом пол… сводчатый каменный потолок… стену с зарешеченным оконцем… гобелены… Гобелены!

Дверь трещала, но пока держалась, а значит еще оставалось время…

— Не отчаивайся, Рения! — подбодрил он девушку, неумело державшую оружие, и бросился к ближней стене.

Острое лезвие кинжала полосовало звериные морды и небесные символы, рассекало ветви деревьев и длинные тела змеевидных рыб. Вцепившись рукой в край разрезанной ткани, Гронгард рванул ее в сторону, обнажая стену неровную каменную кладку, покрытую пылью и заляпанную засохшими пятнами строительного раствора. Никакого выхода!..

Он пронесся через комнату к противоположной стене, на бегу подумав о том, что даже если и там ничего нет, он придвинет к двери кровать, создав еще одну помеху атакующим. С ходу вскочил на покрывало, присел, удерживаясь на мягком ложе, и крест-накрест полоснул по гобелену. На мгновение замер, еще не веря своим глазам, повернулся к подбежавшей Рении, спрыгнул на пол.

— Рения, в сторону!

Грон отодвинул кровать, перекинул через плечо подобранный плащ, взял девушку за руку и с силой толкнул потайную дверцу, перехваченную сверху донизу стальными полосами. Метатели еще не успели ворваться в комнату, а Грон, с трудом задвинув внутренний засов ударами кулака, уже уходил вместе с Ренией в пыльную теплую застоявшуюся темноту.

Он шел, пригнувшись, но все равно то и дело задевая головой потолок, тщательно проверяя крепость пола под подошвой, прежде чем перенести на нее тяжесть тела. Тайный ход был узким — расставив локти, Грон касался каменных стен — и постепенно понижался. Тишину нарушал только шорох одежды и прерывистое дыхание Рении. Она молча пробиралась вслед за вольным бойцом, держась за его пояс, и Грон мысленно просил духов рассвета дать ей силы, чтобы дойти до конца пути.

Двигаясь в душной, безликой и немой темноте, они вскоре достигли ступеней и начали медленно спускаться вдоль стены — и спуск показался Грону бесконечным. Потом под ногами вновь оказался каменный пол, стало прохладней — и девушка за спиной Грона облегченно вздохнула.

— Ты не устала?

— Нет-нет, — торопливо отозвалась Рения. — Хочется поскорее выбраться отсюда.

«Наши желания совпадают», — хотел ответить Грон, но не успел. Острие кинжала, который он держал в вытянутой перед собой руке, уперлось в преграду. Грон сделал шаг вперед, ощупал ладонью холодные камни.

— Что там? Почему ты остановился? — взволнованно спросила Рения.

Вольный боец повернул влево, вновь вытянув руку с кинжалом, и облегченно вздохнул, когда рука не встретила препятствия. Все так же осторожно двигаясь вперед, он удовлетворенно сказал:

— Здесь поворот. Ты заметила, что мы больше не спускаемся? Пол ровный.

— Что это значит?