Найти и обезвредить. Чистые руки. Марчелло и К°

Я посмотрел на Георгия Семеновича и понял, что такая постановка вопроса для него неожиданна. Мне тоже трудно было сразу перестроиться и высказать свое мнение. Я все еще подчеркнуто молчал, хотя уже раздумывал над указанием Льва Михайловича.

— Так что же вы молчите? — торопил нас начальник отдела.

— Надо подумать, — сказал Георгий Семенович. — Как, Алексей Иванович? — повернулся он ко мне.

В рассуждениях Льва Михайловича было что-то смелое, волевое. Все это подкупало. Но безоговорочно принять его выводы я не мог.

— Разрешите? — обратился я к начальнику отдела. Он кивнул, вновь пробегая глазами какое-то место в докладной. — На следствии Пери не назвал Амурского. Не исключено, что и Амурский вообще ничего не знает о Пери.

— Тогда объясните мне, почему абвер проявил интерес к Амурскому, доставил его из Германии в тюрьму, в Тарту, интересовался у него Новороссийском, Сибирью и, конечно, другими вопросами, о которых мы не имеем представления? Что это за загадка?

— Амурский — бывший уголовник, — вмешался Георгий Семенович. — Он мог все это придумать, насчет Тарту и прочего. Но зачем?

— Сейчас он другой человек, — заступился я за Амурского.

— Может быть, — сухо сказал Кухарский. — Но мы ведем разговор о том периоде, когда он был уголовником.

— Вопрос есть, — заметил Георгий Семенович. — Я не берусь отвергать того, что связь между Амурским и Пери существовала. Но сегодня все это как в тумане, а нужна ясность.

В кабинет зашел начальник отделения капитан Мотовилов. Приблизился к столу и положил перед подполковником какую-то справку. Лев Михайлович пробежал ее глазами и указал на стул.

— Присядь, Серафим Ефимович, и послушай, о чем мы тут спорим.

Кухарский изложил ему коротко ситуацию, о которой шел разговор до его прихода.

Мотовилов выслушал и сказал не задумываясь:

— Лев Михайлович, дайте я с ним поговорю. По-моему, следует обстоятельно допросить Амурского и привлечь его...

— Не согласен, — перебил его Георгий Семенович. — Вы, Серафим Ефимович, не знаете, что Амурский — заявитель, требует разыскать немецкого агента, который сидел с ним в одной камере.

Я поддержал майора Силенко. Мотовилов, почувствовав основательность нашей позиции, молчал, но оставался, как видно, при своем мнении и с надеждой поглядывал на Кухарского.

Доклад, как мне казалось, не получился, и мне хотелось, чтобы разговор быстрее подошел к концу.

— Алексей Иванович, — обратился ко мне Георгий Семенович, — вы же мне докладывали и другие важные детали. Наконец, ваши предложения... Одни дополнения и разъяснения Крикуна чего стоят! Лев Михайлович, мне тоже представляется необходимым разобраться в характере связи Пери и Амурского.

— Что за Крикун? — спросил подполковник.

Я объяснил. Никакой реакции подполковника не последовало.

— Сибирь, конечно, большая, но Кемпке добыл себе паспорт на имя Пери там, — сказал я напрямую. — Думаю, опять-таки не случайное совпадение.

— Это еще не доказательство. Имейте в виду, делом интересуется начальник управления и ему надо доложить по существу, а не догадки, не так, как мы тут сейчас дебатируем.

— Товарищ подполковник, прошу пока не докладывать начальнику управления. Рано.

— Пойдем вместе на доклад, — сказал Кухарский.

— До доклада мне нужно встретиться с Амурским и выяснить некоторые вопросы.

— Какие?

— Не носил ли он фамилию Пери, не продавал ли паспорт и под какой фамилией был в плену. Есть и другие вопросы к нему.

— Встречайтесь, выясняйте.

Возвращались молча. Досадно было, что доклад не получился. Не совсем получился.

— Не переживай, — успокаивал меня Георгий Семенович. — К докладу надо готовиться. Лев Михайлович любит попугать, а кончает всегда миром. Заставляет подумать. А вот когда пойдем к Деду, подготовься как следует.

Как только мы вернулись в кабинет, позвонил Сергей.

— Пошли в кино, — беспечно предложил он.

— Поздно, да и настроения нет.

— Вот поэтому и пошли. Кино все снимет как рукой.

Уговорил. Вместе с нами пошел и Георгий Семенович. Ночной сеанс в клубе управления закончился в первом часу ночи. Несмотря на это, зал был полон.

По дороге домой Сергей все повторял запомнившийся ему эпизод из фильма — звонок попу из ЧК — и от души смеялся. Мне понравился романс на слова Баратынского «Не искушай меня без нужды», исполненный в два мужских голоса. Восхищался романсом и Георгий Семенович. Но думали мы о другом.

19

— Где пропадал, оперативник? — встретил меня вопросом Амурский.

Я объяснил, что был в отъезде. Он ничего не сказал, но я видел: его интересовало, куда я ездил.

— Под какой фамилией вы были в плену? — еще не остыв от разговора у начальника отдела, спросил я его сразу.

— Это еще зачем? Я же все пером описал.

— Если в этом нет ничего таинственного, то почему бы не рассказать?

— Ну Пери, Пери, Пери... Что еще? — ошарашил меня Амурский.

Не ожидал я такого быстрого признания. Хотел было сразу же вернуться в управление и доложить, но потом опомнился и продолжал:

— Откуда она у вас появилась, эта фамилия?