Найти и уничтожить

Явно не ожидав именно такой реакции, больше напоминающей претензии, Кондаков с Боровым переглянулись. Но на первый план снова выступил капитан Дитрих.

– Николай, вы меня разочаровали сейчас, – проговорил он без тени иронии. Действительно, немец казался несколько озадаченным.

– Чем, интересно?

– Слишком большое значение придаете собственной персоне. Честолюбие – это неплохое качество для мужчины и офицера. Однако, если только вы сейчас не играете в непонятную мне свою маленькую игру, с подобной завышенной самооценкой надо бы заканчивать.

– Да не играю я ни в какие игры! И теперь я вас точно не понимаю, господин капитан!

– На полтона тише… если можно. Вы мне нравитесь, но все равно ваше положение требует большей сдержанности. Хорошо, объясню более точно, – Дитрих бросил быстрый взгляд на своих агентов. – Вы в моей комбинации случайный человек, Дерябин. Такой же, как тот ваш товарищ, который думает, что ему удалось бежать, узнав заодно важную тайну, и что ему повезло. Ему, возможно, крупно повезет, если до полуночи он еще останется жить. Хотя кто знает, глядишь – ему и остальным покажется лучшим выходом умереть в бою. Мне кажется, вам сейчас повезло больше. Вы ведь случайно оказались тогда в строю именно десятым, так?

– Теперь не знаю.

– Бросьте, Дерябин, бросьте! Окажись вы на перекличке другим номером, остались бы в лагере! И кто знает, может, сегодняшний день стал бы последним в вашей жизни, вот тут уже наверняка! Вы правда испугались верной смерти, Дерябин! Я – прав? Я прав! Потому шагнули из строя! Никакого расчета! Ноль!

Соединив большой и указательный пальцы правой руки в колечко, Дитрих показал получившуюся фигуру сперва Николаю, потом – своим агентам, уже понявшим: сюрпризы отменяются.

– Зачем же тогда вы со мной возитесь, раз не строили на мне расчет? – тихо спросил Дерябин.

Отто поднес фигуру из пальцев к правому глазу, прищурил левый, теперь глядел на Николая будто через лорнет.

– Вы сами захотели быть мне полезным, разве нет? Вы сдали побег, о котором слишком удачно для себя догадались, за что эти двое уже получили надлежащую порцию тумаков. В фигуральном смысле, разумеется… Плоховато сработали, раз их раскусил посторонний. Хотя, конечно, никто не знал, что вы служите… служили в НКВД. Но ведь в основном все шло по плану, побег сорвался запланированно, Кондаков изобразил убитого шальной пулей, как и замышлялось… Послушайте, неужели вы всерьез решили тогда, что сбежать из лагеря, даже таким необычным и неожиданным способом, вот так просто?

Дерябин промолчал. Опустив руку, Дитрих зачем-то одернул мундир, прошелся по кабинету, встал так, чтобы видеть всех, продолжил:

– Вообще-то эти двое меня разочаровали даже больше, чем вы думаете. Особенно Кондаков. Кстати, в лагерь обоих поместили под теми фамилиями, под которыми они проходят здесь, в школе. Так что можете продолжать называть их Кондаковым и Боровым, не ошибетесь. Для них вы – старший инструктор Пастухов, и они теперь обязаны вам подчиняться. Такое вот наказание за то, что не расшифровали в лагере среди пленных чекиста.

– Господин капитан… – завел Кондаков, и по тону Дерябин понял: подобный разговор ведется не впервые, ведь Дитрих резко оборвал, не дав продолжить:

– Хватит! Офицер государственной безопасности так слился с общей массой, что вы, лучшие курсанты этой школы, которых я лично рекомендовал для операции «Объект», его не просчитали! Если у вас есть другие оправдания, кроме тех, которые я уже слышал, – прошу. Нет – лучше стойте молча! У вас еще будет возможность пообщаться друг с другом. Теперь о вас, Дерябин… или Пастухов… Ладно, сейчас не важно, все равно о вас, как ни назови… Вы лично не представляли ни для моей комбинации в лагере, ни для меня лично никакого интереса. Вы были одним из многих. Почему Кондаков предложил бежать не вам, а тому, другому, как его…

– Дробот, – напомнил Степан.

– А, тоже не имеет значения теперь… В общем, у меня нет ответа. Оба выполняли каждый свою задачу. Обжиться в лагере, притереться, присмотреться, выбрать наиболее, на их взгляд, подходящую кандидатуру и выйти на побег. Отправлять к бандитам в лес двоих, согласитесь, опасно. Во-первых, слишком подозрительно, когда оба в такой ситуации уцелеют. А во-вторых, был риск, что Кондакова узнают. Вероятность мала, но все-таки, это ведь не первое его задание такого рода. Можно сказать, он профессиональный агент-провокатор. Я в хорошем смысле, кадр ценный. Боровому раньше удалось выйти на партизанских связных, к ним беглеца и направили. А еще раньше организовали еще несколько утечек информации о некоем секретном объекте, на строительстве которого используются пленные из охримовского лагеря. Знаете, что бы увидели там вы, если бы не вышли тогда из строя, а покорно пошли на работы? Барак и ямы в разных местах.

– Ямы? Верно?