Найти и вспомнить или Трон на двоих

Но они шли и шли, спускаясь по винтовым лестницам и изредка переходя угрюмые теснины по ржавым мостикам без перил. В некоторых из этих пропастей далеко внизу рдели тусклые огни. Несколько раз им попадались огромные ворота, створки которых нельзя было разомкнуть никакими усилиями. Но они и не пытались этого делать. Каждый раз Кот вопросительно смотрел на Марину, а Охотник хмуро ждал. Но Марина, прислушавшись к себе и к давящей тяжёлой тишине, упрямо мотала головой — нет, не здесь!

Несколько раз ей казалось, что где-то в редких боковых ответвлениях перешёптываются между собой духи земли, но в темноте, даже если посветить факелом, каждый раз никого не оказывалось. Да и после первой же попытки Кот категорически запретил Марине это делать.

— Принцесса, духи земли — народ тяжёлый, хтонический. Лучше не проявлять излишнего любопытства, и они не будут пытаться нам помешать. Наверняка это они прокладывали все подземелья этого замка. И, скорее всего, это был какой-то договор между Карлой и ними.

Марина вспомнила, как однажды они с Иринкой спускались в дворцовые подземелья, чтобы встретиться с духами. Те были молчаливы, грузны и неповоротливы, но умели исчезать с глаз мгновенно. Казалось, что породившие их земные недра, дали этим подземным обитателям непостижимую магию, зародившуюся ещё в те времена, когда юная Земля остывала. Её поверхность вновь и вновь раскалывалась непрестанно падающими громадами космических глыб, в огне раскаленной магмы рождая саламандр, духов огня, ведущих непрерывную войну с едва-едва появившимися обитателями новорождённых пылающих гор. Она невольно поёжилась, представив себе это существование, практически не отличающееся от вечности.

— Я больше не буду любопытствовать, — смиренно сказала она. — Прошу извинить нас, могучие духи, мы здесь ненадолго и скоро уйдём!

Шёпот на грани слышимости, напоминающий далёкий скрежет огромных перетирающих друг друга камней, постепенно стих. Наверное, духи приняли извинения и перестали обращать на путников внимание. Охотник заметно расслабился. Наверное, такие мрачные подземелья были в диковинку не только Марине.

Впрочем, вскоре она с удивлением, начинающим перерастать в брезгливый ужас, заметила давно забытый ядовито-зелёный свет, начинавший пробиваться сквозь щели гранитной кладки. «Ох, не хватало ещё увидеть грызмаговские стеллажи! — невольно подумала она. — И крышки для консервирования в авоське, лежащие на старом поцарапанном письменном столе». Но присмотревшись, она с облегчением поняла, что этот свет, хоть и неприятно резал глаза, но всё же отличался о того, виденного в детстве, ужасного. Близко, — неприятно близко к нему, — но не он. «И то хорошо!» — решила Марина, хотя лучше бы, конечно, этого света здесь не было. Не вязался он с обликом Карлы, никак не представлялся его творением! Невозможно было представить, что свет этот зажёг и заставил сиять во мраке тот самый рыжий казначей, знакомый сёстрам с детства. Но — недаром Карла всегда казался ей странным…

— Не так уж и плох наш Карла, — пробормотал Кот, как будто услышав её мысли. — Давненько я не видел такого света. Друг мой, ты-то сообразил или нет?

— Давно, — коротко сказал Охотник, лицо которого в этом мертвенном свете казалось ещё мрачнее.

— Что это ещё за секреты от принцессы? — строго спросила Марина. — Или вы считаете, что это не женского ума дело?

Кот даже лапами замахал от несправедливости таких слов:

— Что вы, что вы, принцесса! Как можно? Дело в том, что лишь немногим известно, свет этот не просто свет — противный и раздражающий зрение — а свет колдовской. По сути — это магический глаз, неусыпно следящий и охраняющий.

— То есть, Карла нас сейчас видит?

— Не совсем так… как бы это объяснить… в общем, подобное свечение не есть «глаза» того, кто его вызвал. Думаю, слухи о том, что оно видит человека буквально-таки насквозь и являет злому магу все мысли и намерения человека, как на ладони, очень преувеличены.

— Да, — сказала Марина. — Это я и сама чувствую. Такое «просвечивание» больше напоминает ощупывание карманов снаружи.

— Вот-вот! Можно наощупь понять, что в кармане ключи или портмоне, но содержимое кошелька, текст, отпечатанный на билете, форму ключей — всё это такое колдовство не может распознать.

— Слушайте, в подвалах Грызмага…

— Да, — перебил её Охотник. — Да, в подземельях Грызмага этот поганый свет намного сильнее и зловреднее. Да только вы с сестрой однажды отмахнулись от него, как от назойливой мошкары. И всесильный повелитель Города Напрасно Умерших ни черта с этим сделать не смог.

— Именно это я и хотел сказать, — пробормотал Кот. — Немного другими словами, но…

Марина уже не слушала. Ей казалось, что в памяти мелькнуло что-то давно и прочно забытое. Свет, страх, нарастающее возмущение… песня. Песня? Эх, не даётся, исчезает…