Найти хранителя

— Потому что из экспедиции выжил лишь я. Любопытство и амбиции начальника экспедиции оказались смертельными для всех членов эеспедиции. После выздоровления мне пришлось написать гору бумаг с отчётами и объяснениями, и меня отпустили домой. Похоже, решили, что мы случайно разворошили в пещере какой-то древний могильник. Только это не так.

— Не могильник, а что?

— Там не было захоронений или могил. Эта пещера скорее похожа на хранилище. Там было сухо. Стены были оплавлены и будто бы плёнкой покрыты. Там даже пыли почти не было.

Чашу мы поставили обратно и крышку саркофага задвинули ещё той ночью. А с утра у нас началась… борьба за жизнь. Уже не до пещеры стало. Потом, говорят, вход вообще засыпали.

А о дополнительном проходе я в отчётах не упоминал.

Трис задал ещё несколько уточняющих вопросов, потом на всякий случай спросил об Эсми, затем привёл археолога в чувство и задал ему пару дежурных вопросов об раскопках, чтобы оправдать своё появление у него в доме.

Конечно, ни о каких конфликтах и тайном открытии саркофага археолог в обычном состоянии не стал упоминать, хотя и нарисовал защитную руну на саркофаге.

Трис сделал вид, что это очень важно, и что руна чрезвычайно его заинтересовала.

На этом он и покинул дом Эльта Драгора.

— Ну что, можешь забирать тело, — сказал Тресар, когда спустился с крыльца.

Приближались сумерки. Солнце уже садилось, и его было не видно из-за заборов и палисадников, только длинные чёткие тени улеглись на дороге.

Крис, который в этот момент глазами Триса разглядывал темнеющее небо с уже помаргивающими кое-где звёздочками, сразу после этих слов ощутил, что к нему вернулось управление ногами и руками. Теперь он сам решал куда идти и на что смотреть.

Крис медленно прогулочным шагом пошёл по чистой аккуратной улочке.

Жара спала. Вот так идти, не торопясь, чувствуя, что тело тебе подчиняется, было очень приятно.

— Надеюсь, ты уже отошёл от своей обиды на меня за прогулку с Ольтой? — спросил Тресар. — Согласись, я ни в чём не нарушил наших договорённостей. Не было запрета на ухаживание за ней.

— Ну да, — пробурчал Крис вслух, — и на поцелуи. Она тебе так понравилась?

— Да, очень понравилась.

— Чем? Ты же хранитель! Видел тысячи людей да и сам не человек! Наверное, у тебя другие представления о красоте и интеллекте.

— Ты опять забыл, что я на данный момент не хранитель. Я сейчас мужчина с повышенным уровнем магических способностей, только и всего. Как женщина она очень привлекательна. Я прекрасно чувствую, как гормоны этого мужского тела толкают меня на ухаживание. Они и тебя толкают, но ты, погружённый в прошлые переживания, сопротивляешься, а я нет.

Однако кроме всего прочего мне в ней очень нравится … хм…. Как бы это выразить точнее, качество её ума и эмоций.

— Ну с эмоциями всё ясно, ты говорил. Они чистые и ясные.

— Да, именно. Они чистые. Без гнилостных примесей зависти и жгучих укусов злобы даже когда она переживает. Поток эмоций с её стороны всегда вкусен, красив, мелодичен, приятен. Можешь выбрать любое слово, потому что не знаю как описать удовольствие от того, что находишься с ней рядом в этом смысле. Я ведь чувствую эмоции полнее и многограннее, чем ты. Думаю, даже ярость у неё звонкая и сияющая.

Крису представился трубач, играющий на сверкающей начищенной трубе какую-то пронзительную сильную, улетающую ввысь, мелодию. Да, впечатляет.

— А насчёт интеллекта… Нет, она, конечно, не блещет познаниями в магических науках как ты, или в археологии и истории, как, скажем, этот Эльт Драгор, всю жизнь занимающийся раскопками и написавший массу научных статей. Но, согласись, мне ведь этого и не нужно. Я безусловно знаю больше.

Мне у неё нравится гибкий склад ума. Она в отличии от многих пользуется многомерной логикой, и у неё прекрасное чувство юмора.

Крис удивлённо поднял брови.

— Что-то не помню я у неё каких-то особенно остроумных шуток.

— Ты смотришь на внешнее проявление, на слова, а я на внутреннее, на эмоции. У неё тонкое изящное чувство юмора.

— Объясни, не понимаю.

— Ну как бы тебе объяснить попонятнее? — Тресар немного помолчал. — Понимаешь, она всё время слегка подшучивает над окружающими. Я бы сказал, очень нежно и осторожно, не переступая грани, как бы выталкивает собеседника из плохого настроения, уныния, заставляя его вступить в игру и отвлечься от забот. Её шутки не столько остроумны, а сколько своевременны и точны.

Ольта никого не провоцирует грубостью или жестокими насмешками. Она заставляет открыться человека не прямыми неудобными вопросами в лоб, играя на ошеломлении и внезапности, на злости или раздражении, а напротив, немного посмеивается и шутит, настраивая на более позитивный лад. Она как бы поворачивает человека к его лучшим чертам его характера.

Та же Изер, к примеру, наверняка действует совершенно по иному. Она найдёт все твои болевые точки и с удовольствием будет играть на них и, изображая невинность, вскроет то, что ты хотел бы не показывать или утаить.

— Не будем сравнивать, Изер всё-таки шпионка. Это её оружие.