Найти крысу

И странное существо исчезло, оставив после себя зеленое облачко в виде зловеще улыбающейся черепушки.

…

Картер никак не мог найти Генриетту. Ее не было в комнате. С того момента, как она собрала стайку веселых студенток и отправилась с ними на вечеринку, девушку никто не видел. Не появлялась она и в столовой у Марты.

Неужели Ген так рассердилась? Он знал, что разговоры о чувствах она ненавидела, но… Видела же, что он выпил! Что такого могло произойти в жизни молодой, красивой, сильной и талантливой девушки? Картер не знал. Генриетта отвергала любые чувства. Любую привязанность. Пожалуй, она испытывала хоть что-то только к магистру Корвину. И если бы это была любовь, то Картер отошел бы в сторону. Перебесился бы. Но пожелал им счастья. И не мешался. Но…

Генриетта за что-то была Корри благодарна. И все.

Картер вышел из столовой. Ладно. Обиделась — не обиделась, а девушку надо найти. Во-первых, убедиться, что с ней все в порядке. А во-вторых, убедить ее не придумывать себе всяких глупостей.

Молодой маг расслабился, и потянулся к любимой. Он шел по следу до тех пор, пока не уткнулся в тупик. Прижался щекой к холодной стене.

— Подземелья Академии? Не понимаю!

Поискал вход. Нашел низкую для него дверь. Чтобы протиснуться в переход, пришлось согнуться в три погибели.

Боевик шагнул в темноту. Такую же беспросветную, что окутывала магистра Ярборро, когда тот гневался.

Картер зажег огненный шарик на ладони. Понял, что того явно не достаточно, чтобы разогнать тьму вокруг. Выпустил его. Потом еще и еще один. А потом он увидел в углу Генриетту. Она лежала на боку, обхватив руками колени. То ли пытаясь согреться. То ли пытаясь спрятаться от кого-то.

И еще до того, как подойти к ней, Картер понял, что девушка не дышит.

Все происходящее Алан воспринимал как сон. Пожалуй, лучший сон в своей жизни.

Он понял тогда, когда рванулся прочь из подземелий Ифа дар Гарддина, что сил не хватит. Что он навсегда останется бесплотной ледяной тенью между мирами — ни здесь, ни там… Как вдруг что-то теплое и золотое потащило его. Куда? Зачем? Он уже смирился с тем, что ему никогда не будет тепло. Зато хорошо и спокойно. Ни мыслей, ни чувств. Только холод.

Потом были какие-то голоса, горячей волной будоражащие спящее сознание. Вроде знакомые. О чем они говорят? Зачем? Безразличие уже захватило его, холод стал… привычным и удобным. Ни света, ни тьмы. Ничего…

А потом его лицо что-то обожгло. Где-то возле носа, справа, чуть ниже. Горячо-то как! Капля затекла в рот. Соленая… А потом еще и еще. По щекам, подбородку, шее… И голос, полный отчаянной решимости:

— Ну, уж нет! Не отдам! Мой…

Губы Кары на его губах. Ее руки на его плечах. Она прижимается к нему…

Кончиками пальцев, нежно-нежно — лишь бы не спугнуть — он касается мокрой щеки.

— Ты чего плачешь?

— Очнулся!

И тут мужчина понимает, что она — без маски. Без перчаток.

Это наполняет его таким искрящимся ликованием, таким безбрежным счастьем, что маг уже не слушает всякие неважные глупости, которые пытается ему объяснить Кара. Что-то про плен, про Гарддина, про то, что надо вызвать профессора Дин.

Мда, еще ему профессора зельеварения не хватало!

— Все потом! — приказывает он.

И, к его удивлению, Кара покоряется. Обнимает его еще крепче, прижимается носом к его шее. И замирает.

— Э! Нет!!! — смеется Алан.

Разворачивает любимую к себе лицом, нежно целует. И…понимает, что не видит ее шрамов, не видит никаких повреждений кожи, которые так старательно скрывает женщина под маской.

— Ты прекрасна… — шепчет он.

Не дает возразить. Поцелуй — лучший способ общаться с женой.

— Я люблю тебя, — стонет он. — Я не жил без тебя…

И она вдруг… верит ему…

Становится хорошо. Правильно…

Только неловко перед профессором Дин:

— Домой! К папе и маме! — подняв вверх тонкий длинный палец, выносит свой вердикт лучший зельевар Академии.

Во дворце в себя оба пришли лишь тогда, когда Алан подскочил, путаясь в ногах, запрыгнул в пижамные штаны, кинул в Кару покрывалом, и, делая страшные глаза, зашипел:

— Дженни!!!

Каре и смешно, и неловко, и… так радостно! Алан выжил, у них взрослая красавица-дочь. А еще ее муж, ругаясь на демонском, неправильно ставит ударение. Так же, впрочем, как все магистры Ронна, но у Ярборро почему-то получается особенно мило. Вот только она ему не скажет…

Счастье не может длиться вечно. Наверное, подспудно она ждала, что рано или поздно что-нибудь случится. Ночью муж поднялся, и, почернев лицом, тихо сказал кому-то:

— Держись… Только держись… Я иду!

И исчез.

…

Когда вам будут рассказывать, что самое страшное на белом свете — это демон в боевой ипостаси, не верьте.

Демоны — чудовища метра в три высотой, чаще всего багряно-красные или, что бывает реже, иссиня-черные. С огромными рогами, с когтями, размером с длинный кинжал. Пыхающие огнем, мало что соображающие в гневе, живущие только одним: Убить! Убить! Убить!!!

Но есть существа, что если не страшнее демонов, то стоят с ними на одном уровне. Это маги, потерявшие контроль над силой. Человек в таком состоянии исчезает, уступая место стихиям, что обезумев, сражаются друг с другом за главенство.