Найти себя

Проследив за его перстом, я уставился в простенок между окнами, на портрет облаченного в мундир флотоводца. Во весь рост. Пышные аксельбанты, знаки различия, галуны, кортик, сабля, прочие блестящие и радующие глаз аксессуары и узнаваемое лицо. На других простенках находились, видимо, славные предки рода Барсов, и почти все в форме высших флотских офицеров. Раньше я вообще на портреты внимания не обратил. Но про них никто мне и не сказал, помня о моей фразе о значимости только нынешних заслуг.

– Хочешь побывать на флагмане? – неожиданно предложил папаша. – Я как раз вскоре туда отправляюсь и мог бы вас прихватить.

И на меня сразу нахлынули все детские желания стать моряком, плавать на таких кораблях, сражаться с пиратами или самому пиратствовать. Ну, пусть не на таких, пусть полностью из железа и с огромными пушками, но такой, как здесь, даже в сто крат лучше и романтичнее.

Поэтому мысли о делах и намеченных планах разом вылетели из головы.

– Конечно! Тем более я заметил, что туда и посетителей пускают.

– Только этого не хватало на имперском флагмане! – посуровел старпом лицом, обращаясь к своей дочери: – Когда это вы там были?

– Проходили мимо позавчера утром, когда осматривали порт, – доложила девушка. – Там и в самом деле по палубам прохаживались какие-то гражданские.

– А-а! – Лицо офицера скривилось от неприятных воспоминаний. – Так это по личному распоряжению императора разрешили делегации какого-то захудалого царства посмотреть на гордость Моррейди. Как они меня достали своим занудным любопытством и расспросами!

– Так ведь я тоже буду о каждой мелочи спрашивать, – без всяких обиняков напомнил я о приглашении с визитом.

– Ничего, тебе можно, – рассудил глава семейства с какой-то чрезмерной доброжелательностью. – А на все вопросы ответит юнга. Приставлю к вам самого шустрого и сообразительного, и он все до последнего комингса покажет.

Опять-таки это местоимение во множественном числе. Кого он имел в виду? Видимо, мой вопрос так хорошо читался на обращенной к девушке физиономии, что Мансана ответила сразу:

– Мне папа тоже давно обещает экскурсию, так что мы пойдем в паре.

Хотел было я припомнить бытующее на Земле поверье, что женщина на корабле – к беде, но, пока нужные слова подбирал в уме, красавица сама напомнила и мне и родным:

– Так ведь Борей сейчас собирался немного порисовать в мастерской прадеда!

– Так проводи его, пусть рисует, – пожал плечами ее отец. – А сама тем временем переоденься в форму юнги и забери под берет аккуратно волосы. У вас в распоряжении еще… – Новый фокус для тупого землянина! Ладонь уверенным жестом достает из кармана некоего подобия френча блестящую луковицу часов, раскрывает их, и слышится уверенный голос: – Кар с четвертью! Как раз все успеете.

Опаньки! Вот и первые часики. Как бы еще до них добраться, в руках покрутить да в этих самых карах разобраться? А то мозги сломать можно, пытаясь при разговоре угадать, когда кивать, а когда отрицать надо. Но скорее всего, кар – это около часа, а то и больше. Иначе как бы я мог за более короткое время что-то нарисовать?

На том завтрак и закончился, хотя несколько вкусностей я в себя затолкать успел. Да и пиалу со сметаной опустошил, нисколько не смущаясь приподнятых бровей хозяйки домашнего очага. Как это ни странно, но никто из детей даже полусловом не обмолвился о своих желаниях тоже побывать на корабле, хотя по умоляющим взглядам братьев-двойняшек было легко заметно, как им тоже хочется на эту экскурсию. Видимо, старпом и дома умел поддерживать строгую дисциплину среди своих деток. А может, их заранее успели предупредить: экскурсия только для гостя и ради гостя. Солидный дядька! Да на флагман другого человека и не возьмут старпомом.

Но почему тогда глава семьи так легкомысленно относится к знакомству своей старшей дочери с калекой? Ведь не может и в голову прийти флотскому, стройному и красивому офицеру иметь внуков от такого недоросля, как я. Ни он, ни его жена вроде на сумасшедших не похожи, жалостью и состраданием ко мне не изнывали и за время разговора смотрели на меня вполне как на нормального парня.

В голову, правда, закралась одна сумасбродная мысль: при переходе на меня легла маска изменения личины, и теперь я смотрюсь так, словно рослый, кучерявый и красивый принц с большой железякой в руках. Но такого не могло быть в принципе и по существу, ведь все меня видели прекрасно, и мой рост распознавался даже с высокой крыши. Недаром ведь оттуда кто-то кричал по поводу позднего выгула дитяти.

Что-то тут не так! Знать бы – что именно? И как-то подспудно я догадывался, что не прозвучавший до конца за столом вопрос – как раз из моей серии разгадок. Но разговор специально увели в сторону. Чем же папаша так хотел поинтересоваться?

На чердак мы поднимались по лестнице втроем, десятилетняя Басна от нас держалась на выверенной дистанции в три шага. А старшая сестра вроде как на младшую совершенно не обращала внимания.

– Борей, заходи и смотри. Правда, здорово?