Найти свет в сумерках

– Да. Но не сразу. Он свозил меня на то место, которое я должна была нарисовать. Потом принес мне каталог, в котором было опубликовано фото картины с этим самым домом с подписью «Сумерки. Добужинский». Сказал, что хочет иметь такую картину у себя дома, и был бы очень мне благодарен, если бы я нарисовала ее. Еще он оставил мне альбом с репродукциями других произведений Добужинского, чтобы я поняла его стиль. Я попробовала нарисовать на простой бумаге, Льву Семеновичу понравилось.

А потом он узнал, что меня хотят удочерить и увезти в Севастополь. Он понял, что все его визиты могут оказаться напрасными, и предложил мне сотрудничество. Сказал, что мою маму можно вылечить от алкоголизма в платной клинике. Обещал мне большие деньги, если я сбегу из детского дома, поселюсь у него на даче и напишу картину по-настоящему, на холсте. По тому, как он волновался, я поняла, что в самом начале он меня обманул. Он не для себя хотел эту картину. Но это мне было уже неважно. Я хотела спасти маму. Мы договорились о дне и времени, когда я должна буду сбежать.

Но я снова заболела, и меня положили в больницу. Я понимала, что Лев Семенович общается с заведующей детским домом, и должен знать, что я в больнице.

Я сбежала в назначенный ранее день и час, уверенная, что они меня ждут возле больницы. И не ошиблась.

Только моей просьбой было отвезти Винсика к детскому дому. Потому что там для него ребята построили будку, и я договорилась с одним другом, что его будут подкармливать в мое отсутствие. Взять Винсика с собой Лев Семенович не разрешил. Сказал, что у него аллергия на животных. Хотя, думаю, он просто их не любит.

– Винсик, он же Рыжик, сбежал оттуда, потому что там не было тебя. Он нашел дорогу до больницы и ждал тебя там.

– Как ты думаешь, Полина разрешит взять его с собой?

– Думаю, разрешит, – ответила я, втайне надеясь на обратное. Слишком я привязалась к этому рыжему псу…

– Это хорошо, – улыбнулась Ксения.

Я сходила в прихожую и принесла девушке кисточку в пакете.

– Ой, откуда у тебя это? – удивилась она.

– Ее мне отдала санитарка в больнице, где ты лежала. Кисточка завалилась куда-то за матрас.

– Надо же, – с улыбкой пробормотала Ксения.

– Ты никогда не интересовалась, кто это такой, Борис Тикко?

– Ну я подозревала, что это кто-то, кто имел дело с Львом Семеновичем. Я ведь нашла эту кисточку в его машине на заднем сидении между креслом и дверцей. В тот день меня впервые взяли из детдома в Эрмитаж. За мной заехал Лев Семенович, отпросил меня у заведующей. Она разрешила, сказала, что ради искусства согласна меня отпустить. Это был единственный раз, когда меня свозили в музей. После Эрмитажа мы поехали к тому дому, который я должна была написать. И потом я только и делала, что писала наброски, отправляла фото Льву Семеновичу, он отвечал, что нужно поправить.

– Рисовала этой кисточкой? Ой, писала, так правильно говорить…

– Нет, – Ксения улыбнулась. – Когда я ее нашла в машине, то тайком сунула в свой карман. У меня ведь никогда не было таких кистей, настоящих… тогда я не знала, что потом Лев Семенович привезет мне десять таких же. И еще много всего. И ему не стала эту кисть возвращать: было стыдно, что я ее, прямо говоря, украла. Я прятала ее в карманах, как талисман.

– Талисман, – задумчиво повторила я. – Считай, что так и есть. Если бы не эта кисточка, если бы ты ее не забыла в палате, я бы никогда не узнала, кто это вообще такой Борис Тикко. И не связала бы это с тобой. И Рыжик… Винсик не нашел бы тебя в том поселке.

– Да, точно, – улыбнулась Ксения и повертела кисть в руках. – Майя, спасибо тебе. Я не ожидала, что обо мне вообще будут так волноваться столько людей. Я никому никогда не была нужна, кроме брата…

– Не за что. О тебе действительно все переживали. Андрей расклеивал по всему городу листовки с твоим фото, ему помогала моя подруга. – Я постаралась, чтобы мое лицо при этой фразе выглядело ровно. – Полина очень волновалась. И в больнице тебя очень любили. Никогда не думай, что ты никому не нужна. Просто у всех свои дела, заботы, своя жизнь, это же нормально. Но если тебе потребуется помощь, то обязательно эту помощь проси. И ты сразу увидишь, сколько неравнодушных людей откликнется на просьбу.

***

Когда приехали Полина, Вячеслав Олегович и Андрей, мы с Рыжиком пошли гулять. Пес бегал за голубями, радостно лая. А мне хотелось сесть на сваленное дерево и заплакать. Но я приказала себе держать себя в руках, а то еще Андрей подумает, что я плачу из-за того, что уезжает он.

Вещей у Ксении не было, поэтому собралась она быстро.

– Майя, я тебе обязательно напишу, – сказала она и обняла меня.

– Хорошо, – улыбнулась я.

– В понедельник вечером у нас поезд, а утром будем оформлять все бумаги, – сообщила Полина.

Вячеслав Олегович мыл чашку после чая на кухне. Я зашла и прикрыла дверь.

– Вячеслав Олегович… а из-за чего все-таки выпала из окна мама Ксении? – тихо спросила я. – Мне просто нужно это знать, чтобы получить полную картину всего произошедшего.