Найти тебя

Памела Бэнкрофт Монтегю не знала, в ком найти поддержку. Ее муж погиб, от отца она отдалилась. Единственное, что ей оставалось, — это искать утешения в церкви, по отношению к которой она раньше ничего, кроме презрения, не испытывала. Она не ходила на мессу, не желая попадаться на глаза родственникам Монти, возможно, из-за страха или своей гордыни. Ведь в течение долгих лет Памела в их присутствии позволяла себе нелицеприятно отзываться о Боге. Отец Далглиеш усердно молился, чтобы она открыла свое сердце Господу и Он вошел в него в тиши ее глубокомысленных раздумий. Возможно, тогда она сможет, нисколько не смущаясь, присоединиться к своим родственникам, заняв место в церкви на переднем ряду.

Джулия Монтегю, к которой отец Далглиеш испытывал самые теплые чувства, была благочестивой и добросердечной женщиной. Она часто наведывалась к нему, дабы излить свою душу.

— Я переживаю за Гарри, он так молод. Что же касается Селестрии, то она, как и ее мать, думает только о себе.

Отец Далглиеш подумал о своей последней встрече с молодой девушкой. Он явственно вспомнил, как она, убегая, скрылась в тумане с лицом, горящим от стыда. Он с тех пор ничего не слышал о ней, но что-то подсказывало ему, что она уже не в Пендрифте, за пределами которого он не мог ее чувствовать.

— Селестрия неплохой человек, — осторожно сказал он. — Она просто несколько потерялась в этом мире. — И почувствовал, как краска заливает ему лицо, лишь только он начал говорить о Селестрии.

— О, я не думаю, что она плохая, святой отец, она просто слишком хороша, чтобы быть совершенством. Проблема в том, что она ужасно избалована своей матерью и ей никогда не приходилось думать о ком-то, кроме себя.

— Порой жизнь бывает весьма непредсказуема. Селестрия молода, и смерть отца стала для нее ужасным потрясением. И если она не скорбит по нему должным образом сейчас, то это обязательно случится позже.

— Ее дед приехал в Лондон. Эта большая удача. Он необычный человек, просто замечательный. Дед позаботится о ней. Памела говорила мне, что он собирается отправить ее на отдых в Италию.

— В Италию?

— Да. Бедный малыш Гарри будет томиться в школе, пока его сестра греется под солнцем Италии. — Она покачала головой. — Не думаю, что это справедливо, а вы?

— Школа, вероятно, лучшее место для Гарри в настоящий момент. Его будут окружать друзья, а необходимость посещать занятия изо дня в день отвлечет его от печальных мыслей.

— Селестрия очень похожа на свою мать, отец Далглиеш. Памела, столкнувшись с проблемой, не раздумывая, идет в постель, сославшись на головную боль. Вот и Селестрия взяла и сбежала в Италию, вместо того чтобы остаться и выстрадать до конца горечь утраты своего отца.

— Каждый из нас по-разному реагирует на то, что случается в жизни. И все же, как бы далеко мы ни скрылись, нам никогда не убежать от себя.

— Но она такая эгоистка!

— У нее доброе сердце, Джулия.

Джулия искоса посмотрела на него.

— Вы говорите так, потому что вы — священник, следовательно, вы склонны видеть в человеке только хорошие качества.

«Если бы вы, как я, увидели в ее глазах безысходное отчаяние, то поняли бы, что она сейчас пребывает во мраке», — подумал он про себя, а вместо этого сказал:

— Любая, даже самая темная туча наполнена серебряным дождем.

Отец Далглиеш очень хотел разгадать тайну гибели Монти, но он, в конце концов, не был детективом. Его работа теперь заключалась прежде всего в том, чтобы находить нужные слова утешения и поддержки для людей, которых Монти оставил навсегда. И ему было бы значительно легче справиться с этой задачей, если бы нашли тело, чтобы проводить человека в последний путь. Жителям Пендрифта все это казалось очень печальным. Единственным человеком, который находил в трагедии удовольствие, была мисс Ходдел, которая имела свое собственное мнение на этот счет.

— Если бы вы спросили меня, я бы ответила, что он убил себя с одной-единственной целью — поскорее избавиться от миссис Памелы.

— Ну и зачем ему было делать это? — терпеливо спрашивал отец Далглиеш.

— Да если бы вы женились на ней, разве не сделали бы то же самое?

Священнику не терпелось покинуть комнату — он никогда в своей жизни не слышал ничего более абсурдного.

Миссис Уэйнбридж была удивлена и немного взволнована, когда Памела позвонила ей и попросила сопровождать Селестрию в Италию на следующей неделе. Ее лицо сначала залил румянец, затем оно стало серым, пока наконец не приобрело обычный бледный цвет, похожий на картофельное пюре. Она повесила трубку и дождалась за кухонным столом, когда Селестрия придет пить чай. Девушка вошла и небрежно бросила сумочку из крокодиловой кожи на сервант. Миссис Уэйнбридж медленно встала.

— Ты неважно выглядишь, Уэйни. В чем дело?

— Твоя мама попросила меня поехать с тобой в Италию.

Лицо Селестрии просияло.

— Здорово! Ты ведь поедешь, не так ли?

— Похоже, у меня нет выбора.

Селестрия стремительно подскочила к ней и взяла руки миссис Уэйнбридж в свои.

— Будет интересно, Уэйни. Это ведь наша первая поездка в Италию.