Найти виноватого

– Беннетт и Робби будут недовольны, – говорит Делла, глядя на метель. – Думают, что у меня уже не хватает мозгов жить в одиночестве. Может, они и правы.

– Ты же не будешь в одиночестве, – отвечает Кэти. – Я поживу с собой, пока мы не разберемся.

– Не уверена, что с деменцией можно разобраться.

Вот оно – болезнь названа вслух. Кэти косится на Деллу, чтобы понять, отметила ли она сама этот момент, но та сохраняет смиренный вид.

Когда они добираются до Контукука, снега уже насыпало столько, что они не уверены, удастся ли взобраться на холм. Кэти въезжает на подъем на хорошей скорости и, чуть по-буксовав, добирается-таки до вершины. Их возвращение начинается на триумфальной ноте.

– Купим продукты утром, – говорит Кэти. – Сейчас слишком сильный снегопад.

На следующее утро, однако, снег не прекращается. Он продолжает идти весь день, пока автоответчик Кэти забивается сообщениями Робби и Беннетта. Она не осмеливается отвечать.

Как-то раз, когда они с Деллой только подружились, Кэти забыла оставить Кларку ужин в холодильнике. Когда она вернулась домой вечером, он так и накинулся на нее:

– Вечно ты с этой Деллой! Вы словно парочка лесбиянок!

Дело было не в этом. Никаких запретных страстей. Они просто возмещали друг другу недостачи в тех областях жизни, которые оказались менее удовлетворительными, чем обещалось. Брак, например. Или материнство – куда в большей степени, чем они готовы были признать.

Кэти читала в газете о некой женской группе, своеобразном движении. Участницы этой группы, женщины средних лет и старше, наряжались в пух и прах и носили яркие шляпы – то ли розовые, то ли лиловые, она уже забыла. Группа прославилась этими шляпками. Они заполняли целые рестораны. Мужчины в группу не допускались. Женщины наряжались друг для друга, и к черту всех остальных. Когда Кэти рассказала об этом Делле, та ответила:

– Я бы не стала выряжаться и нацеплять какую-то идиотскую шляпу ради ужина с посторонними тетками. Может, мне с ними и говорить не захочется. И потом, у меня уже не осталось нарядов.

Может быть, Кэти сходит в эту группу сама. Когда устроит Деллу. Когда вернется в Детройт.

Кэти находит в морозилке булочки и размораживает их в микроволновке. Кроме того, есть какая-то замороженная готовая еда и кофе. Его можно пить и без молока.

Лицо у Деллы выглядит неважно, но в остальном она пришла в себя. Она рада, что выбралась из больницы. Там было невозможно спать – шум, суматоха, вечно кто-нибудь приходит, чтобы тебя осмотреть и отвезти на очередное обследование.

Или же вообще никто не приходит, сколько ни жми на кнопку.

Уехать в метель казалось безумием, но им повезло, что они выбрали именно этот день. Подожди они хоть немного, и уже не добрались бы до Контукука. Холм стал скользким. Снег засыпал дорожку и ступени у заднего входа. Но когда они оказались внутри дома и включили отопление, стало очень уютно. Снег сыпался за окнами, точно конфетти.

По телевизору ведущие встревоженно рассказывали о метели. Дорога в Бостон и Провиденс перекрыта. Морские волны выкатились на берег и замерзли, покрыв дома коркой льда.

Они застряли в доме на неделю. Сугробы наполовину перекрыли заднюю дверь. Даже если им удалось бы добраться до автомобиля, на дорогу они бы не выехали. Кэти пришлось позвонить в прокатную компанию и продлить время аренды. Делле неловко, она предлагает заплатить, но Кэти против.

На третий день заточения Кэти вдруг слетает с дивана с возгласом:

– Текила! У нас не осталось текилы?

В шкафчике над плитой обнаруживается бутылка текилы и полбутылки смеси для Маргариты.

– Ну теперь-то точно выживем, – говорит Кэти, потрясая бутылкой. Они хохочут.

Каждый вечер около шести, прежде чем включить Брайана Уильямса[50], они готовят в блендере ледяную Маргариту. Делла волнуется, стоит ли в ее состоянии пить алкоголь. С другой стороны – кто на нее донесет?

– Никто, – говорит Кэти. – Я же тебя балую.

Иногда идет снег, и тогда Делла снова начинает путать время. Ей кажется, что метель так и не утихала, и она только что вернулась из больницы.

Как-то раз она смотрит на календарь и замечает, что наступил февраль. Прошел месяц. Заглянув в зеркало в ванной, она видит, что фингал исчез – осталась лишь желтая тень в углу глаза.

Каждый день Делла читает по несколько страниц. Она делает это довольно уверенно. Взгляд ползет по словам, которые звучат у нее в голове и пробуждают образы. Порой сложно понять, читает ли она или вспоминает сто раз перечитанные абзацы. Но она решает, что это не важно.

– Вот теперь мы точно как эти две старухи! – говорит как-то Делла Кэти.

– Только я все равно моложе. Не забывай.

– Точно. Ты молодая старуха, а я – старая старуха.

Им не приходится охотиться или заниматься собирательством. Соседка Деллы, Герти, вдова священника, притаскивает им хлеб, молоко и яйца с рынка. Лайл, дом которого стоит позади Деллиного, пробирается к ним по заснеженному двору и приносит прочие продукты. Электричество работает. Это самое важное.