Найти во всем этом смысл (СИ)

- Джастин, я…

- Сейчас же, - говорит Брайан, все еще стоя на пороге.

Не слишком громко, не слишком эмоционально, но очень убедительно.

Филиппо, кажется, хочет еще что-то сказать, но потом принимает верное решение и просачивается на лестницу. А Брайан, издевательски помахав ему на прощание, захлопывает дверь.

Боже, только бы мне сейчас не рухнуть. Столько всего разом свалилось на голову! Ну и денек!

Так, значит, он был там! Каждую ночь! И никто ничего мне не сказал! И сам он тоже не потрудился. Да что же, блять, творится в этом его перекрученном мозгу?

И тут Брайан оборачивается ко мне, и я сразу же обо всем забываю. Мне с одного взгляда становится ясно, что между ним и Майклом произошло что-то ужасное. И мне остается только надеяться и молиться всем богам, чтобы это случилось до того.

***

Я кладу одежду на пол рядом с кроватью Майкла и сажусь на край. Он смотрит на меня огромными испуганными глазами. У меня бывали уже раньше девственники, но не так уж часто. Их ведь в «Вавилоне» не очень-то встретишь. Девственники вечно боятся, а меня это как-то напрягает.

Но с Майклом, ясное дело, все не так. С ним вообще все по-другому. Потому что Майки – это не просто трах. «Ты потеряешь его». Блядь, Джастин, вон из моей головы!

Я протягиваю руку, чтобы откинуть простынь, и голос Джастина буквально орет: «И меня тоже!» И я застываю на полпути. Он целый день бубнил у меня в голове, и вот только сейчас я впервые позволил себе задуматься о его последней фразе. И она вдруг так настойчиво начинает стучаться в висках, что я внезапно понимаю – вот оно, самое важное. Может, потому, что именно эта фраза складывает все предыдущие в: «Ты проебешь всю свою жизнь». И меня вдруг окатывает ледяным ужасом. Неопределенным, но от того не менее парализующим.

То, что утром показалось мне ультиматумом, то, от чего я еще больше взбеленился, потому что никто и никогда не будет указывать мне, что делать, теперь вдруг представляется отчаянной попыткой не дать мне спрыгнуть со скалы. Я ведь всегда знал, что он не станет прыгать вместе со мной. Что он повиснет на мне всем телом и будет держать, пока сил хватит. Но если я к нему не прислушаюсь, он меня отпустит. Потому что Джастин – сильный человек. Я с самой первой встречи пытался его оттолкнуть. Ничего не могу поделать, это моя натура. А он никогда не отталкивал в ответ, но рано или поздно выставлял передо мной барьер. На этом стоп. Я давно выучил этот тон и знаю, что теперь, если я перешагну границу, пути назад не будет.

И тогда я наклоняюсь, подбираю с пола рубашку и начинаю одеваться.

- Что ты делаешь? – с опасливым недоумением спрашивает Майкл.

- Иду домой.

- Но почему? Почему? После всего, что было? Ты же обещал!

- После всего, что было? – фыркаю я. – Да ничего не было. Можно подумать, ты раньше меня голым не видел. А если тебе кажется, что у нас тут что-то было, так ты точно еще не готов.

Знаю, теперь я его потеряю. Знаю, но не могу дать ему понять, как этого боюсь. Потому что у нас с Майклом не так все происходит. Я всегда должен держать все под контролем, всегда.

- Нет, готов, - он садится на постели. Встал бы, если бы не был голым. – Ты просто хочешь на другой раз перенести?

В голосе его столько надежды, что аж слышать больно. И в то же время я страшно злюсь. Как можно быть такой тряпкой? На его месте я бы уже вовсю меня оскорблял. Я сбрасываю полотенце и тянусь за трусами. Он молча смотрит на меня и вдруг выдает:

- У тебя не встает? В этом все дело?

О, пошли оскорбления. Наконец-то!

- У меня всегда встает, когда надо, Майки.

Я наклоняюсь за носками. Блядь, не мог я просто заткнуться? Или как-нибудь попытаться его умаслить? Может, если б я подтвердил, что у меня не встает, он бы проникся ко мне сочувствием. А не злостью. Решил бы, наверно, что это нас еще больше сблизит. Общий секрет. Но, даже будь это правдой, я бы в жизни не позволил ему так думать. Он ведь считает меня самым великолепным парнем из ныне живущих. И если разочаруется во мне, тут же вознесет на пьедестал кого-то другого. Раз уж мне суждено его потерять, пусть хотя бы не распространяет про меня всякую чушь.

К тому же он может попробовать доказать, что все поправимо. А я не вынесу, если он ко мне прикоснется. Или если я к нему прикоснусь. Не так! Я хочу, чтобы он обнял меня, поцеловал и сказал, что всегда будет меня любить. Что мы лучшие друзья. Что ничто между нами не изменилось и никогда не изменится.

Не могу я ему признаться, что, как дошло до дела, оказалось, что я больше боюсь потерять Джастина, чем его. Это уж точно будет конец. А, впрочем, все одно к одному. Зайти так далеко и остановиться – это еще хуже, чем если бы я сказал «нет» в самом начале. И все равно я не могу заставить себя через это пройти. Просто не могу.

- Значит, со всей Либерти-авеню ты трахаться можешь, а со мной нет? Почему, Брайан?