Найти во всем этом смысл (СИ)

- В тот год Билл Эванс, тогдашний президент ассоциации, так и не появился на церемонии. Вроде как потому, что накануне узнал, что разорен, - начинаю тихо объяснять я. – Церемония все не начиналась, люди ждали больше двух часов. Наконец, на сцену влез какой-то официант и попытался было раздавать награды, но быстро бросил это безнадежное дело. Потом заиграла музыка, но тут из зала поднялся какой-то уже успевший набраться гость и начал петь. Зрители его освистали, а потом стали просто хватать свои награды и разбегаться, кто куда. Этот случай известен как «Самая эксцентричная церемония награждения в истории рекламы».

- Да ты шутишь что ли? - недоверчиво говорит он, а потом смеется. – Ты там был?

Я шлепаю его по груди тыльной стороной ладони.

- Да хорош! Я не настолько стар.

Хотелось бы мне, чтобы вручение премии «Клио» было сейчас таким же официальным мероприятием, как в былые дни. Посмотрел бы тогда на Брайана в смокинге. Ну да ладно, он и в костюме ослепительно хорош.

Не знаю толком, как я попал в шорт-лист. Наверно, Вэнс меня выдвинул. Он вполне мог, раз владеет теперь всеми разработанными мной кампаниями. Это должно было стоить ему небольшого состояния, так что, полагаю, он очень уверен в успехе. К счастью, разговаривать с ним мне не нужно, - он сидит в паре столиков от нас с кем-то из старой гвардии «Вангард».

Когда я пригласил Брайана пойти со мной на церемонию, он выдал свое обычное я-слишком-крут-чтобы-скакать-от-восторга. Билеты стоили довольно дорого, но я могу себе это позволить. Даже несмотря на то, что теперь меньше работаю в галерее, чтобы успевать дважды в неделю посещать занятия в ПИФА. Это баловство, конечно, но деньги у меня есть, и мне очень хочется учиться. Диплом я такими темпам получу не раньше, чем через несколько лет, но меня это вполне устраивает. Я получаю удовольствие от самого процесса обучения. А еще Сидни хочет по окончании текущей выставки повесить в галерее одну из моих работ, и я от этого просто в восторге. Конечно, разместят ее у самого выхода, но это уже начало!

Брайан учится в Питте уже три месяца. Летом нам с ним обоим пришлось непросто. Он на время каникул устроился работать на полный день. В итоге получилось, что мы оба вкалывали, а по вечерам приходили домой. И все это слишком уж напоминало ему семейную идиллию. Он продержался всего неделю, а потом совсем слетел с катушек – обращался со мной, как с дерьмом, и перетрахал половину Питтсбурга. В итоге мне пришлось проявить твердость, но, в общем, и он довольно легко сбавил обороты. Мы тогда как раз придумали новое правило: возвращаться домой не позже трех.

Сейчас, конечно, никакие правила нам больше не нужны. Брайан теперь живет в общежитии, и волен делать все, что ему хочется. Вначале, даже несмотря на все, что у нас было, я боялся, что он съедет от меня – и больше я никогда его не увижу. Собственно, так оно и было – целых две с половиной недели. А потом я как-то пришел с работы и с изумлением обнаружил, что он, как ни в чем не бывало, сидит в лофте. К тому времени я уже почти потерял надежду.

И вот теперь он приходит всякий раз, когда ему хочется. Что обычно означает выходные, но иногда и будни. Бывает, он не появляется больше недели, а иногда наведывается каждый день. Все зависит от того, что он там себе надумывает в конкретный момент: то ему кажется, что я загоняю его в ловушку, то, наоборот, он сам на мне виснет. Больше всего я люблю те вечера, когда возвращаюсь домой поздно - от Дафни или со встречи с моими новыми друзьями из ПИФА – и нахожу его спящим в нашей постели.

Конечно, я знаю, что он продолжает снимать парней. Иногда как одержимый. Думаю, к этому времени он уже половину своего курса перетрахал. Но я не против. Когда он слишком долго не объявляется, я тоже кого-нибудь снимаю. Но вот, что выводит меня из себя, - это когда он заводится из-за того, что я слишком часто, как ему кажется, упоминаю какого-нибудь парня. Вот тут он делается прямо бешеный и принимается расписывать мне свои похождения во всех подробностях. Я не хочу ограничивать его свободу, но и слушать вот это все не хочу тоже.

- У нас в «Кеннеди и Лайонс», где я имею честь работать в Нью-Йорке, говорят: на свете есть только одна вещь лучше, чем секс, - это хорошая рекламная кампания. Так что я с огромным удовольствием представляю вам человека, завоевавшего серебряную награду в категории «Печатные рекламные материалы»: Джастин Тейлор, ранее работавший в агентстве «Вангард». Рекламная кампания для «Браун Атлетикс».

Уж конечно, Лайонс в своем представлении не мог обойтись без секса. Он как-то раз подкатил ко мне, а я ему отказал. И с тех пор ему прямо неймется. При каждой нашей встрече он то окатывает меня презрением, то допускает неуместные намеки. И сейчас, пробираясь к сцене под аплодисменты своих бывших коллег, я вижу, что он уже готовится отпустить очередное мерзкое замечание. Узнаю этот хищный взгляд.

Он вручает мне статуэтку, и я улыбаюсь и шиплю ему, отвернувшись от микрофона:

- Твой сценарий пованивает.